Московский Центр Карнеги
Как бы дальше ни менялся санкционный список лиц и компаний, российское государство будет вынуждено разделить появляющиеся риски, минимизируя социально-экономические последствия для соответствующих отраслей и регионов. А это приведет к новому витку перераспределения собственности от тех, кто токсичен, в пользу тех, кто имеет больше инструментов для решения текущих задач, то есть в пользу близких к государству игроков, но вовсе не обязательно путинских друзей
Чем успешнее модернизационная диктатура, тем терпимее становится элита к насилию по отношению к протестующим «с обратной стороны Луны». Речь не только о политической оппозиции, но и о притеснениях мигрантов, коренного населения, граждан, выселяемых для целей инфраструктурного строительства. Одновременно растет толерантность правящего класса к репрессиям по отношению к собратьям. Дело министра Улюкаева и братьев Магомедовых – иллюстрация верности этого тезиса
Символическое и реальное измерение российской политики входят в радикальное противоречие.
Тренд нового срока Путина тот же, что и предыдущего. Система становится все более авторитарной, институты – все более имитационными, капитализм и экономика – все более государственными, свободы и права – все более эфемерными.
Это первый выпуск подкаста Московского центра Карнеги: Александр Баунов, Константин Гаазе и Глеб Павловский обсуждают возвращение к внутренней политике после выборов, протест в Волоколамске, бойкот СМИ Госдумы и статью Алексея Кудрина в «Коммерсанте». Разговор был записан до трагедии в Кемерове
Управлять Россией — сложное дело, которое требует двух качеств: быть по-настоящему популярным и знать, как управлять элитой, этим безжалостным и опасным омутом. Людей элиты нужно уметь себе подчинить. Это чрезвычайно сложная задача.
К 2024 г. Путину нужно найти модель преемничества, сохранения власти или безопасного для себя лично ухода. Пока о параметрах такой модели говорить рано. Президенту нужно найти такого человека, каким был он сам, когда его готовили на смену Борису Ельцину.
Причинно-следственная связь между представлениями о том, что президент «хорошо работает», и его высокими рейтингами не прямая. Отчасти справедливо обратное: у Путина высокий рейтинг, и именно поэтому избиратели склонны считать, что Путин хорошо исполняет свои обязанности. Если поддержка президента начнет снижаться, то его станут все чаще винить во всех бедах, а о красивых результатах 2018 года никто не вспомнит
18 марта в России прошли президентские выборы. Владимир Путин получил, по предварительным данным, более 76% голосов при почти 68-процентной явке избирателей. Андрей Колесников, руководитель программы «Внутренняя политика и политические институты», рассуждает об итогах и сюрпризах завершившейся президентской гонки и о будущем России.
Схема прошедших президентских выборов оказалась похожей на то, как голосуют в закрытых городах (ЗАТО), где расположены предприятия «Росатома». Этой госкорпорацией руководил Сергей Кириенко, и работать с административно-зависимым электоратом его команда умеет. На время кампании страна превратилась в одно большое ЗАТО с унифицированными результатами голосования по всем регионам
Stay connected to the Global Think Tank with Carnegie's smartphone app for Android and iOS devices