В соответствии с распоряжением Министерства юстиции Российской Федерации от 8 апреля 2022 года Московский центр Карнеги, представлявший в России Фонд Карнеги за международный мир (США), прекратил свою работу. Этот сайт – архив материалов Центра, опубликованных до 8 апреля 2022 года.
В соответствии с распоряжением Министерства юстиции Российской Федерации от 8 апреля 2022 года Московский центр Карнеги, представлявший в России Фонд Карнеги за международный мир (США), прекратил свою работу. Этот сайт – архив материалов Центра, опубликованных до 8 апреля 2022 года.
Выборы-2016: судьба либерального проекта
Подпишитесь на рассылку новых материалов Carnegie.ru
Понравился материал? Подпишитесь на рассылку!
Становая
В 2016 году в России пройдут парламентские выборы. Это событие рассматривается Кремлем как период повышенной политической турбулентности, который нужно проскочить с минимальными колебаниями режима, а оппозицией – как немного приоткрытое окно возможностей, позволяющее выйти в политический авангард. На что в такой ситуации может рассчитывать либеральная оппозиция и удастся ли ей консолидировать силы для противостояния режиму?
Кого не пустить
Вопрос о том, что делать на выборах 2016 года, тесно связан с тем, какой формат политического участия и какие ресурсы будут доступны оппозиции к началу думской кампании 2016 года. Алексей Навальный, объявивший вместе с Михаилом Касьяновым о создании коалиции в конце апреля, говорил, что цель – сформировать в новом составе Госдумы представительство тех избирателей, кто голосовал за него на выборах мэра Москвы в 2013 году. Это прогрессивный средний класс, интеллигенция, либеральное сообщество.
Такая задача сегодня выглядит заведомо нерешаемой. Протестные настроения спали, Кремль вернулся к прежней тактике максимальной степени управляемости. Сегодня власти убеждены, что уровень поддержки Владимира Путина зашкаливает, а значит, истинно демократическим решением станет не допустить Навального до выборов.
Именно фигура Навального тут ключевая. Соцопросы 2011–2012 годов подтверждали, что он был наиболее узнаваемым и популярным лидером протеста. Его 27% на выборах мэра Москвы в недружественных условиях – это заявка на выход в первый эшелон политиков. Это не только электоральный ресурс, Навальный стал единственным лидером, который добился успеха именно на антипутинской основе. И тут ему не составит конкуренции никакая другая политическая сила из тех, кто входит во второй и третий эшелон.
При неизменных современных условиях наиболее вероятным представляется сценарий, при котором Навальный ни в какой форме (сам он не имеет права баллотироваться) не будет допущен к выборам: на этом фоне выглядит логичным отказ в регистрации его Партии прогресса. Кремль рассматривает противостояние с Навальным, который, безусловно, воспринимается как угроза в среднесрочной и долгосрочной перспективе, не в юридическом контексте, а в политическом. В такой логике никакой зарегистрированный политический участник не сможет бороться за места в Госдуме, если за ним будет мелькать фамилия Навального.
Поэтому все споры о том, на базе какой партии идти в Госдуму, не имеют никакого значения. Пока среди зарегистрированных есть только две готовые на это партии: РПР-ПАРНАС Касьянова – Яшина и «Гражданская инициатива» Андрея Нечаева. Но на представительство протестного среднего класса эти партии без Навального претендовать не смогут.
Участие в выборах воспринимается Кремлем как инструмент повышения узнаваемости, формулирования альтернативы, которая, скорее всего, не будет заметна на зачищенном политическом поле в 2016 году, но может проявить себя в долгосрочной перспективе, где параметры устойчивости нынешней власти менее предсказуемы. Допуск к участию в выборах – это отработка технологий, это обучение команды, это опыт. Навальный был в этом плане очень успешным на выборах мэра Москвы, чем, собственно, и убил свои шансы на дальнейшие кампании. Вряд ли стоит сомневаться в том, что Путин, который, скорее всего, лично принимает решения о судьбе Навального, искренне убежден, что за спиной оппозиционера стоит Госдеп, стремящийся любыми доступными средствами подорвать доверие к власти. И дело вовсе не в том, что Навальный мог бы получить голоса. Не этого боится Путин. Главный риск – появление и расширение симпатий к нему со стороны крупных игроков внутри власти и среди бизнеса. Пример интереса «Альфы» к Навальному мог напугать Кремль не меньше, чем 27% на выборах.
Кого пустить
Тем не менее Кремль все-таки будет искать паллиативы, которые смогут выступить политической отдушиной для либерально настроенного антипутинского электората. Тут к выборам могут допустить две колонны. Первая – либералы 90-х годов, которые в отличие от Навального воспринимаются Кремлем как оппозиционный планктон. Если Навальный – это политик, против которого разрабатываются «спецоперации», то либералы из 90-х – это малозначительный фон внесистемной оппозиции. При этом отношение Навального к ним примерно такое же, и не потому, что он высокомерен, а потому, что слишком велика разница потенциалов. По большому счету, вопрос о том, будет ли эта колонна участвовать в выборах или не будет, не имеет особого значения для расклада мест в будущей Думе. Разве что в Кремле решат рискнуть и выпустить эти партии в неформальной связке с Навальным, с тем чтобы окончательно дискредитировать. При таком развитии событий резко повышаются шансы силового сценария в отношении самого Навального, который рискует получить реальный срок (его кубы по всей стране уже точно никто больше не допустит).
Вторая колонна – конструктивные либералы, совместимые с путинским режимом. Это в первую очередь Алексей Кудрин, в свое время претендовавший на роль арбитра между Кремлем и протестом. Кудрин может стать очень комфортным спарринг-партнером. Ему доверяет либеральная элита и деловое сообщество, но электоральный потенциал его относительно ограничен: экономический блок правительства в 2000-е годы был одним из самых непопулярных. Но главное – Кудрин сам не претендует на то, чтобы выдвигать реальную альтернативу Путину. Его участие в политике может касаться только конкуренции программ, которые власть готова принимать к сведению со стороны ОНФ, профессиональных сообществ, системных партий или умеренных либералов. Интрига тут исключительно организационная: пойдет ли Кремль по пути третьего издания условного СПС. Первое, напомним, проиграло выборы в 2003 году на фоне антиолигархического тренда и начала разгрома ЮКОСа. Второе было поручено Михаилу Прохорову, который так и не сумел стать политиком. Кудрин же вполне подходит на роль лидера новой правой силы.
При этом каким бы ни был сценарий реализации выборов 2016 года, режим располагает всеми административными и силовыми возможностями для того, чтобы обеспечить желаемый состав участников выборов. Если по каким-то причинам, например, лишат регистрации РПР-ПАРНАС, сто тысяч не выйдут протестовать против этого решения. Поэтому возникает вполне закономерный вопрос: если внесистемная оппозиция понимает (а она понимает), что борьба за свою фракцию в Госдуме на сегодня – это политическая декорация, то каковы реальные цели коалиционного строительства в их среде? Кто с кем и за что может объединяться или не хотеть объединяться?
Вероятно, если Кремль выводит политическую конкуренцию с реальной оппозицией во внесистемное поле, исключая конкуренцию в рамках легальных форм политического участия, то и внесистемная оппозиция будет вынуждена принимать эти правила игры. На практике это может выражаться в формулировании альтернативного путинскому политического предложения – либерального проекта, который де-факто давно существует, но был лишен дееспособного носителя. Этот проект уникален тем, что в нем все игроки с минимальными электоральными шансами в той или иной степени встроены в путинский режим. Поэтому борьба за узнаваемость, за электоральный ресурс в нынешней ситуации вовсе не средство для получения думских мандатов, а среднесрочная цель: накопить социально-политические ресурсы, которые могут быть трансформированы в реальные политические дивиденды тогда, когда Кремль утратит способность поддерживать российскую политическую систему в ее нынешнем виде.
Татьяна Становая – руководитель аналитического департамента Центра политических технологий
Фонд Карнеги за Международный Мир и Московский Центр Карнеги как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир.
Другие материалыКарнеги
Неучастие как форма сопротивления
Протест три года спустя. Что это было?
Окончательное решение либерального вопроса
Самое популярное :