В соответствии с распоряжением Министерства юстиции Российской Федерации от 8 апреля 2022 года Московский центр Карнеги, представлявший в России Фонд Карнеги за международный мир (США), прекратил свою работу. Этот сайт – архив материалов Центра, опубликованных до 8 апреля 2022 года.
В соответствии с распоряжением Министерства юстиции Российской Федерации от 8 апреля 2022 года Московский центр Карнеги, представлявший в России Фонд Карнеги за международный мир (США), прекратил свою работу. Этот сайт – архив материалов Центра, опубликованных до 8 апреля 2022 года.
Опровержение измены. Чем опасны удары Трампа по Сирии
Подпишитесь на рассылку новых материалов Carnegie.ru
Понравился материал? Подпишитесь на рассылку!
Баунов
В 2013 году, когда США в первый раз раздумывали, не ударить ли по Сирии, Юрий Сапрыкин, видный хроникер современности и один из организаторов митингов зимы 2011/12 года, написал о фатальной матрице американской политики: хороший там президент или плохой, наш или чужой, интеллигент или ястреб – он рано или поздно приходит к тому, чтобы кого-то бомбить. Огорчительные наблюдения в тот раз подтвердились не вполне: от того, чтобы бомбить Сирию, Обама воздержался, согласившись на предложение Путина, а с Асадом продолжил воевать через посредников. Но фатальная предопределенность американской жизни к тому времени все равно уже проявила себя в Ливии, хотя исполнителем воли парок был не столько сам Обама, сколько его госсекретарь Хиллари Клинтон.
Следствие против причины
Президент Трамп повел себя как опытный античный герой, чья мудрость в том, чтобы как можно скорее перестать противиться року и исполнить предназначенное. Судя по всему, он обогнал всех президентов США по краткости срока между вступлением в должность и приказом применить военную силу за рубежом. Теперь, когда будут обсуждать, что сделал Трамп в первые сто дней, есть что ответить и о чем написать твит. Одним из главных мотивов, двигавших Трампом, несомненно, было желание доказать, что он решительнее Обамы, который, как новый Гамлет, проводил время в вечных размышлениях там, где надо было действовать, а королевство тем временем теряло силу.
Тем в России, кто видел в победе Трампа победу России, придется объясниться со своей аудиторией: рассказать хотя бы, как президента-революционера быстро сломал американский истеблишмент. У интеллигенции в Америке и ее единомышленников в остальном мире свой неприятный выбор. Принять ли войну безответственного популиста и ксенофоба, а возможно, и российского ставленника Трампа против безжалостного диктатора и другого российского протеже – Башара Асада? Признать ли удар по Сирии приходом в Каноссу убедительным доказательством смиренного перерождения хулигана, вставшего на путь исправления, – или сосредоточиться на опасностях и недоработках его неожиданного предприятия: «Разве это война? Вот у Хиллари была бы война, а так ни один Асад не пострадал, зато русские, с которыми обещал поладить, навсегда потеряны». Есть и третий вариант – принять все это за часть общего с Москвой коварного плана по обелению Трампа, появились и такие голоса. Ксенофобия потому и эффективна, что прилипчива: свалив однажды неприятности на чужаков, кто захочет опять тащить их на себе. Впрочем, судя по тональности некоторых репортажей американских телеканалов, это не Трамп, а они давно хотели сделать Америку снова великой.
У многих в России этот выбор осложняется тем, что им придется хвалить Трампа за то, за что они же критиковали Путина. В самом деле, теперь весь тот набор упреков, который был предъявлен Путину после того, как он послал в Сирию самолеты, может быть предъявлен Трампу: влез в чужую гражданскую войну далеко от собственный страны, тратит деньги, которых не хватает на медицину, увеличил опасность терактов на родине, действует внезапно и без международного согласия, повышает риск технического инцидента с ядерной державой, чьи военные могут случайно попасть под удар, заменяет внутриполитическую повестку внешней, отвечая на критику и провалы внутри страны картинами ракетных пусков и разбомбленных вражеских объектов. Выходом из этого противоречия могло бы быть циничное признание, что президенту плохой страны всего этого нельзя, а хорошей можно, но является ли Трамп, отвергнутый собственными интеллектуалами, уполномоченным представителем хорошей страны?
По отношению к Трампу главным остается тот же вопрос, что и по отношению к Путину: можно ли принять борьбу со злом из рук зла? В случае с российским президентом допущенная к микрофону часть мира давно склоняется к отрицательному ответу. Но если Трамп вторичное зло, а Россия – первичное, удар Трампа по интересам России можно трактовать и как спровоцированное внешним давлением восстание следствия против причины и приветствовать в качестве жеста то ли сопротивления, то ли взаимной аннигиляции.
Новый источник удовольствия
Удовлетворение от удара по Асаду и Путину, однако, не должно заслонять вопрос, кем и как принималось решение о применении военной силы за рубежом. Американская администрация по-прежнему не укомплектована полностью, множество ключевых должностей в Госдепе вакантны, аппарат советника по безопасности после увольнения Флинна в переходном состоянии, конфликт президента со спецслужбами не закончился. Трамп по-прежнему им не доверяет, члены его команды не ориентируются на их справки и игнорируют рекомендации. Среди главных советников Трампа по Ближнему Востоку все еще называют его зятя Джареда Кушнера и одиозного консервативного идеолога Стива Бэннона, а также Дэвида Фридмана (представителя Трампа на Ближнем Востоке) и миллионера, владельца казино Шелдона Аделсона. В Израиле все они близки к лагерю Нетаньяху и наследуют традиционную враждебность тамошних правых к сирийскому режиму как к давнему военному противнику Израиля и союзнику «Хезболлы».
Кроме того, судя по многим свидетельствам, Трамп смотрит телевизор. Он твитами отвечает на сюжеты новостей и выступления ведущих. Похоже, что часть картины происходящего он получает не из справок спецслужб, которым не доверяет, а из выпусков новостей, которые смотрит вместе с Иванкой. Большие телеканалы вроде CNN и NBC находятся с ним во взаимной вражде, но с таким прямым выходом на президента они в некотором смысле никогда не были так влиятельны.
Картины жертв химической атаки могли подтолкнуть Трампа к необходимости действовать, а политическая перфокарта – к выбору направления удара. Он оказался на перекрестке двух сюжетов: собственной негамлетовской решительности и обвинений в сговоре с Путиным. Чрезвычайная ситуация в Сирии – гибель гражданских лиц от отравляющих веществ – требовала решительных действий. Если бы они не последовали, он бы ничем не отличался от Обамы, а вся его кампания, весь его образ построены на том, что он не такая размазня. Если бы действия последовали в ином направлении или начался долгий поиск виновных, подтвердился бы сюжет о том, что он находится с Путиным в отношениях благодарной зависимости и вся его решимость слабеет там, где надо действовать против России.
Таким образом, случилось парадоксальное: Трамп в течение нескольких часов поверил тем самым спецслужбам: «нет никакого сомнения, что Сирия применила химическое оружие, нарушив свои обязательства», – которым месяцами не верит, когда они говорят о российском взломе почты демократов. Хотя и в том и в другом случае процесс окончательного установления виновных может быть весьма длительным: выводы специалистов ООН, которые имели доступ к месту химической атаки в Гуте 2013 года, до сих пор не всем кажутся достаточно категоричными.
Вероятно, главный мотив столь быстрого и показательного силового решения – все-таки желание раз и навсегда зафиксировать в общественном мнении свои отличия от Обамы и свою независимость от России, опередив любые возможные упреки в малодушии и предательстве. Так что даже для противников Трампа остается открытым вопрос, не является ли в этих обстоятельствах удар по Сирии проявлением не лучших черт Америки, а худших черт ее нынешнего президента.
И потом, действительно ли это акция против Путина и России? Вера в решающую роль России за плечами всякого зла хоть в Америке, хоть на Украине, хоть в Сирии затмила тот факт, что Асад много лет без России сопротивлялся напору и ИГИЛ, и вооруженной оппозиции исламской и не. Последняя даже после взятия Алеппо все еще сильна на севере, а вот в центре и на юге позиции сирийской армии напрямую упираются в позиции ИГИЛ, и других сопоставимых по мощи сил там нет. Непонятно, кто будет защищать под завязку набитый религиозными и национальными меньшинствами Дамаск и приморскую зону, если разгромить с воздуха сирийскую армию. Каков западный план на этот случай, кто войдет в Дамаск вместо исламистов, кто предотвратит чистки и разрушения? Как сделать так, чтобы российские самолеты и военные не оказались живым щитом Асада, и что будет, если окажутся? Ответ на вопрос о плане в Сирии при Трампе еще менее ясен, чем при Обаме.
Остановить Трампа
Не доверяя собственным спецслужбам, Трамп мог запросить дополнительную информацию у израильтян и европейцев, которые его поддержали, но, очевидно, не ориентировался на информацию российских спецслужб, зависимость от которых ему приписывают. Судя по реакции России, – как по официальным заявлениям, так и по возобновлению пропагандистских контрударов по США в почти дотрамповском масштабе, – бомбардировка сирийской базы для Москвы неприятная неожиданность. Пока еще официальные спикеры либо стараются избегать прямых ударов по Трампу и Тиллерсону, с которыми скоро встречаться. Либо, как Дмитрий Медведев, выбирают такие формулировки, которые могли бы задеть у Трампа самую чувствительную струну, намекая на его безволие и уступчивость, на то, что он быстро прогнулся и оказался совсем не таким храбрым портняжкой, какого изображал.
Если раньше речь шла о том, чтобы втянуть Трампа в серию сделок как союзника по строительству нового миропорядка, теперь Совет безопасности России совещается о том, как остановить Трампа. Ведь он может войти во вкус односторонних силовых действий. Не согласованный ни с кем удар по союзнику России не принес ему ничего, кроме похвал: его хвалят в Сенате и по телевизору, одобряют отчаявшиеся было союзники по НАТО и в Восточной Европе, превозносят арабские твиттер и фейсбук, которые прежде попрекали исламофобией. Китайцам тоже нравятся сильные – за это китайский народ раньше любил Путина. На брань в российских ток-шоу можно не обращать внимания: телезритель Трамп ни Первый канал, ни RT все же не смотрит.
Если Трамп, метя в Сирию и попав в Россию, приобрел только похвалы и ничего не потерял, почему бы не продолжить в том же духе. Почему не разговаривать в более ультимативном тоне по поводу Донбасса или даже Крыма, не навешивать новых санкций. Тогда Америка и Россия снова подходят к той линии прямого соприкосновения, от которой, Путину казалось, он американцев отогнал. Теперь, выходит, надо не надеяться на отступление Америки поближе к собственным границам, а снова бояться за Украину. Как сделать так, чтобы Трамп понял, что туда силой нельзя, и не спровоцировать его – вспыльчивого и любящего аплодисменты – на полноценную вражду, к которой его будут подталкивать? Вот о чем сейчас думают в Кремле.
Однако же если Трамп увлечется этим новым занятием – бить по Сирии и по России, за что в него сразу летит столько букетов, – не означает ли это конец тем предварительным обязательствам, которые и Россию удерживали от возобновления односторонних действий? Переходить к контактному противоборству с ядерной Россией он все равно не будет, зато обязательства, добровольно наложенные ею на себя ввиду намечающихся особых отношений, потеряют силу.
В Кремле могут быть даже рады тому, что наступает некоторая новая ясность. В свое время в России приветствовали приход Трампа, потому что на выборах между врагом и черным ящиком победил черный ящик. Теперь становится понятнее, что в нем. Не только Трамп нес груз обвинений в связях с Кремлем, но и в Кремле несли бремя несуществующих особых отношений с Трампом. Надежда на привилегированные отношения требовала демонстративных жестов и уступок, особенной сдержанности и обходительности партнеров по танго. Теперь ничего этого не нужно, партнеру можно смело наступать на ноги, отношения зафиксированы на том предельно низком уровне, на котором их оставили Обама и Клинтон. Новая реальность после удара Трампа по Сирии, особенно если последуют повторы, сделала менее невероятным, что ответ на них мы увидим где-нибудь на Украине.
Фонд Карнеги за Международный Мир и Московский Центр Карнеги как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир.
Другие материалыКарнеги
Химическая реакция. Почему США атаковали сирийскую авиабазу
Новая сдержанность. Разочаровалась ли Россия в Трампе
Внутренний и внешний Рим: почему в России и Америке по-разному смотрят на Трампа
Самое популярное :