Громкие дела

Проблемы «Вышки» – это проблемы не одного университета, а всего качественного, современного, вестернизированного сектора российского образования

Объявление оппонентов врагами государства и незаконными элементами исключает всякую возможность диалога, даже гипотетическую. Несистемный оппозиционер мог быть его участником, экстремист быть им не может

Идеальный, удобный для всех (и для администрации, и для уголовников) «политический» – это тот, кто воюет с судебными решениями, пишет воззвания к Совету Европы и ООН, а в тюремную жизнь не вмешивается. Такой «политический» всех устраивает. Но если это будут жалобы на порядки в зоне, то начнут приезжать проверки, и вот тогда отношение с нейтрального может смениться на очень плохое

Еще недавно молодежь была одной из самых конформистски настроенных возрастных групп. Все изменилось после 2018 года – граждане страны, которые в своей жизни не видели никого, кроме Путина, но при этом взрослели по преимуществу в современном, городском обществе с открытыми границами, интернетом и работающей рыночной экономикой, и ведут себя как модернизированный социальный слой

Политические месседжи оппозиции не выводят из равновесия среднего обывателя, сконцентрированного на выживании и не видящего альтернативы действующей власти как источнику социальной помощи. При растущей зависимости граждан от государства – в смысле финансов и рабочих мест – средний россиянин, как и раньше, боится прежде всего, как бы при смене политического режима не стало хуже

Пока массовое общественное мнение – это позиция недоверчивого наблюдателя. Однако Навальный выталкивает среднего обывателя-конформиста из зоны комфорта. И ему, этому обывателю, совершенно не готовому становиться гражданином, это не слишком нравится

Если раньше Навальный пытался противопоставить вертикали власти оппозиционную вертикаль, то теперь государственнической традиции он пытается противостоять не как занесенный из чужих краев одиночка, а как наследник местной традиции либеральной мысли, которая отчасти говорит с местной государственной идеологией на одном языке христианских ценностей

Как и в наши дни, протестовавшие в 1960-х требовали соблюдения Конституции и в целом норм права. С этого месседжа начиналось диссидентское движение: это была не борьба за свержение советского режима и даже не действия против него в строгом смысле слова, а требование буквального следования букве закона

Зачистка политического поля помогла Кремлю выстроить жесткий режим, основанный на риторическом вопросе «кто, если не Путин?». Но эта же зачистка ведет к безальтернативности Навального для протеста. «Кто, если не Навальный?» – вопрос, на который сама власть не оставила ответов, а значит, его судьба становится точкой размежевания между пропутинскими и антипутинскими силами

В новой редакции санкционной философии Навального под санкции попали бы уже не десятки, а сотни, если не тысячи физических лиц. И вопрос, который будет поставлен перед ними, призван звучать брутальнее: вы за Путина или за Навального? Вместо прежней, сравнительно мягкой версии: вы за Путина или нет?