Олимпийский спорт стал скоростным социальным лифтом.
Допинг-индустрия в России – это не система. Она питалась скорее не злым умыслом государства, а жадностью и невежеством российских олимпийских артелей. Российский допинг – это партизанщина, подполье, которое неудачно и неумело пытались скрывать официальные лица, ставшие частью этого андеграунда
Почему судьи так легко согласились с версией следствия ФСБ и гособвинения? Потому что судьи в России не спорят с такими расследователями. Усомнись судья хоть в чем-то – и это означает, что он поставил под сомнение квалификацию и преданность делу сотрудников ФСБ, а с этим никто связываться не хочет. Карьера и прокурора, и судьи может быть закончена в один момент
Судя по всему, новый министр юстиции Константин Чуйченко будет курировать судебную реформу: отмежевание от международных органов по защите прав человека, наделение президента правом вносить в Совет Федерации представления об отрешении судей от должности, проверка Конституционным судом законопроектов. Эти новации окончательно похоронят даже видимость независимости судов, а в дальнейшем отменить их будет крайне трудно
Подкаст Московского центра Карнеги: Александр Баунов, Иван Голунов и Ольга Романова обсуждают одну из главных тенденций уходящего года – нарастающее противостояние между гражданским обществом и силовиками
В «большом» мире нет механизма, способного отправить целую страну обратно за железный занавес, если сама она этого не захочет. А в спорте такой механизм есть
Судьи очень недовольны качеством следствия и государственного обвинения, при этом именно их делают крайними. Это проявилось не только в «московском деле»
Замена вполне лояльного власти главы СПЧ Михаила Федотова на руководителя Общественной палаты единоросса Валерия Фадеева ставит точку в определении статуса совета. Он в первую очередь совет при президенте, а уж потом «по правам человека». Как объявил сам Фадеев, защищаемые права будут в первую очередь социальными
Подкаст Московского центра Карнеги. Александр Баунов, Алексей Забелин и Ксения Лученко обсуждают последствия открытого письма священников по «московскому делу»: изменит ли оно церковь или взгляд российского общества на нее
Редкий случай, когда определение «беспрецедентный» не будет преувеличением. Во-первых, такого коллективного, не согласованного с церковными властями действия духовенство Русской православной церкви не совершало никогда в истории. Во-вторых, повод: впервые священники встали на защиту своих прихожан, а не наоборот
К сентябрю «московское дело» перестали называть «вторым болотным». Это правильно, потому что аналогия была ошибочной. Это новый этап. Мы с вами сейчас наблюдаем прямой перенос массовых нарушений при административном судопроизводстве по митинговым (политическим) делам на практику уголовного правоприменения
