Экономический кризис

Ограничения, мешающие росту, хорошо известны, и вроде бы у правительства в российской системе есть все возможности с ними бороться. Оно вполне могло бы сопротивляться лоббизму госкапиталистов – закон и регламент позволяют. Однако вместо того чтобы взять курс на автономизацию, правительство превратилось в место ритуальных встреч влиятельных с точки зрения должности людей, которыми манипулируют чиновники президентской администрации и госкапиталисты

Финансовые санкции, смысл которых сводится к ограничению кредитования, пока неэффективны в силу того, что у России сейчас одновременно три профицита: федерального бюджета, торгового баланса и счета текущих операций. У российского государства и у большей части российского бизнеса (по крайней мере того, который в принципе может привлекать инвестиции за рубежом) просто нет потребности в серьезном кредитовании

Самый большой риск, который будет расти вместе с увеличением размера фондов и резервов, – это открытая или ползучая политизация инвестирования. То есть переход к вложениям в «дружественные» (но нестабильные) валюты, а также в кредиты еще более «дружественным» государствам и компаниям. Опять же опыт прошлых кризисов должен заставить профильные ведомства отбиваться от таких инициатив настолько, насколько позволяет политический расклад

Очень упрощая, можно сказать, что если бы в России волшебным образом исчезла половина населения, то власть от этого только выиграла бы. Но это не означает, что граждане России имеют меньше прав требовать от власти отчета об использовании всех налоговых поступлений. Потому что государство – это придуманное нами понятие. Оно придумано для нашего удобства и должно нам служить, других задач у них нет и быть не может

Многие годы популярность Эрдогана держалась на экономических успехах его правления. Теперь эти времена закончились, но готовы ли турки отвернуться от лидера, который успел стать для многих символом благополучия и процветания? Скорее наоборот, нарастающая неопределенность в экономике заставит турок стремиться сохранить определенность хотя бы там, где это еще возможно, то есть в политике

Никакие дополнительные источники пополнения пенсионных доходов, даже если мы сумеем их получить, не устранят пенсионный дефицит. Экономия на досрочных пенсиях, оптимизация природной ренты и снижение коррупции, вместе взятые, дадут лишь небольшую часть суммы, необходимой для поддержания нынешнего соотношения зарплат и пенсий на горизонте 2030 года. Речь может идти лишь о более плавном повышении пенсионного возраста, но не об отказе от него

В России давно произошел разрыв между пенсионным возрастом и фактическим прекращением трудовой деятельности

Во время групповых дискуссий в словах респондентов ощущалась некая безысходность. Многие чувствовали неотвратимость перемен, но пока не были готовы их принять

Повышение пенсионного возраста – это путь консервации проблемы сейчас и подготовки катастрофы в 20-летней перспективе, причем за счет наименее защищенной части трудоспособного населения. В мире давно внедряется другая модель: государство обеспечивает пенсией только социально незащищенных граждан (пожилых наравне с инвалидами, сиротами и так далее), пенсии эти малы, практически одинаковы для всех и выплачиваются из бюджета страны в целом, без выделения отдельных источников дохода. А средства «на старость» копят сами граждане на специальных пенсионных счетах

Адекватная пенсионная реформа не может быть запущена кулуарным решением, направленным прежде всего на то, чтобы просто сбалансировать доходы и выплаты пенсионной системы. Надо обсуждать взаимосвязанные изменения в самых разных областях: досрочные пенсии, стимулирование накоплений, систему профессиональной переподготовки. Даже сам принцип финансирования пенсионной системы, уместный в XIX–XX веках, но быстро устаревающий в XXI веке, тоже должен стать предметом обсуждения