Российские военные самолеты на авиабазе Шахид-Ноже за несколько дней смогли дважды вызвать ажиотаж в мировых СМИ: первый раз, когда неожиданно были размещены там, а второй, когда также неожиданно покинули эту базу под раздраженные возгласы иранского министра обороны Дехгана.

Причины ухода российских ВКС до сих пор остаются не до конца ясны. Москва явно постаралась не раздувать скандал и официально подтвердила лишь факт возвращения своих бомбардировщиков из Ирана. В российской прессе появилась информация, якобы полученная от анонимных источников в Министерстве обороны, что между двумя странами «возникло недопонимание», из-за которого ВКС РФ пришлось отозвать назад.

Реакция иранской стороны была более бурной и эмоциональной, но ясности в ситуацию так и не внесла. Иранский министр обороны, объявивший о прекращении вылетов российских бомбардировщиков с Шахид-Ноже и буквально накануне активно защищавший факт их присутствия там, набросился на Москву с обвинениями в недостаточной лояльности, а также в желании за счет Тегерана «пропиариться» на международной арене. Однако были ли эти факторы главной причиной ухода России из Шахид-Ноже или нет, Дехган не сказал. Еще большую сумятицу внес спикер иранского парламента Лариджани, который сообщил о том, что российские ВКС продолжают использовать эту базу в Хамадане.

Козни Запада

Российские и зарубежные эксперты тут же выступили с версиями произошедшего. Значительная часть аналитиков обвинила в этом собирательный Запад. Причем формулу «во всем виноваты американцы» на этот раз использовали и сторонники, и критики ближневосточной политики Кремля. По мнению обоих лагерей, Иран был вынужден выгнать российские войска из-за того, что побоялся, что такое сотрудничество помешает его сближению с Западом, которое наметилось после отмены санкций. Не последнюю роль в этом якобы сыграли прозвучавшие из Вашингтона опасения относительно того, что присутствие российской авиации идет вразрез с соответствующей резолюцией Совбеза ООН, связанной с исполнением Ираном условий по ядерной программе.

Подобные аргументы не очень убедительны. В Иране ни политики, ни СМИ не то что не прислушались к замечаниям США, а, наоборот, восприняли их как доказательство того, что сотрудничество с Россией развивается в правильном направлении, а «враждебные планы Запада» в Сирии провалились. Разве что в угоду определенной политкорректности, чтобы не возвращаться к резкой риторике времен санкций, слова «США» и «ЕС» в текстах и выступлениях были заменены на эвфемизм «некоторые государства». Иначе говоря, явной полемики о том, что присутствие российских ВКС как-то повлияет на процесс снятия санкций и восстановления экономических отношений с Западом, в иранском обществе не возникло.

Сторонники диалога с Западом в Иране сейчас находятся не в тех условиях, чтобы что-либо диктовать высшему руководству страны: обещанные командой «прозападного» президента Рухани экономические реформы пробуксовывают, значительного прогресса в возвращении в Иран западных капиталов нет, но есть понимание, что санкции до конца снять пока ни при каких раскладах не получится. В то же время именно Россия недавно приняла решение предоставить Тегерану кредит $5 млрд. На этом фоне ключевая фигура страны, верховный лидер Хаменеи и его окружение не показывают доверия к США и ЕС и исходят из того, что противостояние с Вашингтоном и Тель-Авивом неизбежно продолжится, а Сирия будет передним фронтом этой борьбы, где российская поддержка очень важна для окончательной победы.

Наконец, в Иране понимают, что для Обамы соглашение по ядерной программе очень важно как часть его исторического наследия и подтверждение того, что Нобелевскую премию мира ему вручили не зря. Поэтому нынешняя американская администрация едва ли будет рисковать реализацией соглашения из-за российских ВКС в Хамадане. К тому же поставки С-300 Тегерану теоретически куда больше похожи на нарушение соответствующей резолюции Совбеза ООН, чем размещение «Туполевых» в Шахид-Ноже. А значит, и беспокоиться было не о чем.

Американская тень

И все же фактор Запада действительно мог сыграть определенную роль в уходе российских ВКС из Ирана, но произошло это в несколько ином ключе. Опять обращает на себя внимание выступление иранского министра обороны Дехгана, который не просто обвинил Россию в попытке сделать из вылетов своих ВКС с Шахид-Ноже крупную пиар-акцию, но и в намерении повысить тем самым свою значимость в глазах американцев, чтобы в будущем с ними было легче договариваться, отстаивая свои собственные, то есть отличные от иранских интересы в Сирии.

Таким образом, первым из реальных факторов, определивших уход ВКС РФ с базы под Хамаданом, была традиционная боязнь части иранского руководства, что Москва просто использует Тегеран в своих целях и обманет его в нужный момент. Подобные опасения не новы для иранцев. Еще в начале российской операции в Сирии осенью 2015 года консервативные иранские СМИ выражали обеспокоенность тем, что Россия может усилить свое влияние в Сирии «за счет Ирана», а потом просто выторговать себе значительные уступки у Запада. С их точки зрения, первые впечатления от российских авиаударов затмевают в общественном сознании иранский вклад в борьбу в предыдущие годы. Это, в свою очередь, заставляет иранцев задаться вопросом, сможет ли Иран получить в послевоенной Сирии место, адекватное своим вложениям, или основные дивиденды получит Москва. А если так, не постарается ли она затем разделить эти дивиденды с США и королевствами Персидского залива.

Как показали слова министра обороны Дехгана, подобные опасения никуда не делись. Более того, на фоне активной и весьма неуклюжей российской пропаганды, рапортовавший об успехах ВКС РФ, эти страхи в Иране только усилились, заставив противников российского присутствия действовать агрессивнее, чтобы выдворить ВКС РФ из-под Хамадана. Российская пропаганда насторожила даже сторонников усиленного вмешательства России в региональные дела в интересах Ирана, которые были вынуждены говорить о том, что в Сирии их страна играет равную с Россией роль и использование Москвой авиабазы под Хамаданом надо воспринимать только в этом ключе.

Недопоняли друг друга

Недоверие к России и ее планам в отношении Ирана свойственно не только местным реформаторам и либералам, а в принципе значительной части иранского общества. Иранская элита в отличие от российской обладает большой исторической памятью, и ей есть что припомнить Москве, начиная с задержек с поставками С-300 и договора Гор – Черномырдин, прервавшего российско-иранское военное сотрудничество, и заканчивая оккупацией территорий современного иранского Прикаспия при Петре I. На этом фоне ситуативное взаимодействие с Москвой в Сирии пока никак не может создать необходимый уровень доверия.

Например, участник парламентской комиссии по вопросам национальной безопасности и внешней политики Фалахатпише предупреждал правительство своей страны, что в ходе использования ВКС РФ базы Шахид-Ноже никак нельзя допустить, чтобы в руки Москвы попали данные о системе функционирования иранских ВВС и ПВО, так как это может ослабить оборону страны в будущем.

Такое недоверие сочетается с чрезмерной национальной гордостью иранцев, которая никак не позволяет передать иностранным войскам часть территории своей страны. В результате Москва может рассчитывать на использование аэродромов Ирана для дозаправки (что, видимо, и имел в виду Лариджани, говоривший о продолжении использования Шахид-Ноже), но ни о какой передаче их в пользование речи быть не может: руководство страны не сможет никогда объяснить такой шаг населению, да и для самих властей психологически это будет сделать очень сложно.

Вокруг границ дозволенного использования базы Шахид-Ноже, скорее всего, между Москвой и Тегераном и произошло то самое «недопонимание», о котором российской прессе якобы сообщили неназванные источники в Министерстве обороны РФ. В России, очевидно, захотели получить второй Хмеймим, а Тегеран на это пойти не смог. Вот и пришлось отзывать ВКС РФ назад.

Мысль о невозможности долгосрочного присутствия ВКС РФ в Иране уже после вывода бомбардировщиков постарался еще раз донести до Кремля глава Высшего совета национальной безопасности и представитель верховного лидера Шамхани, который, предположительно, и принимал решение допустить российские ВКС на базу под Хамаданом. Он подтвердил стратегический характер сотрудничества с Москвой в Сирии и по ряду иных направлений, а также выразил готовность предоставить Москве возможность дозаправки и взлета с Шахид-Ноже в будущем, если того потребует ситуация в Сирии. В то же время иранец подчеркнул, что принцип недопустимости присутствия иностранных контингентов в Иране останется нерушимым. 

Иногда лучше молчать

Ситуацию обострила и российская пропаганда, которая стала говорить о том, что у России теперь фактически появилась военная база в Иране. Такие утверждения серьезно подставили тех представителей иранской элиты, которые старались спокойно обосновать необходимость использования Шахид-Ноже ВКС РФ. Тот же министр обороны Дехган пошел на конфликт с меджлисом, когда на требование депутатов объяснить им ситуацию достаточно грубо ответил, что решение о базе принял Высший совет национальной безопасности и одобрения меджлиса ему не требуется, так как российские ВКС всего лишь дозаправляются под Хамаданом.

Возможно, руководству Ирана и удалось бы задавить поднявшееся внутри страны негодование, а российские тяжелые бомбардировщики до сих пор взлетали бы с Шахид-Ноже, но Москва и ее СМИ слишком назойливо стали говорить о создании пусть и не полноценной, но все-таки российской военной базы в Иране. В прессу попала информация и о якобы имеющихся у Москвы и Тегерана соответствующих договоренностях, которые с меджлисом обсуждены не были. Как итог, в Иране разгорелся неутихающий скандал. По этой причине генерал Дехган, когда говорил о раскрытии Россией секретов, скорее всего, имел в виду раскрытие их не для Запада (думается, что он прекрасно понимает, что невозможно скрыть от США перемещение тяжелых бомбардировщиков), а перед иранским населением, которое он пытался старательно успокоить. 

Уход российских ВКС из Хамадана – это не достижение и не провал российско-иранской дипломатии. Скорее это лишь отражение текущего состояния взаимодействия двух стран. И Россия, и Иран прекрасно понимают, что они вынужденно оказались партнерами в Сирии и преследуют каждый свои цели (о чем неоднократно в последние дни заявляли все те же Шамхани и Дехган).

Существующее недоверие, амбиции и страхи как России, так и Ирана являются естественными ограничителями, которые не позволят сформировать полноценный союз. Однако Тегеран и Москва готовы к взаимодействию и поддержке усилий друг друга по мере необходимости, то есть ситуативно. На этом фоне никаких существенных изменений в качестве российско-иранского диалога по Сирии эпизод с базой Шахид-Ноже не добавил. Просто расклад сил на фронтах сирийской войны потребовал присутствия ВКС РФ в Хамадане, но вышеупомянутые ограничители не позволили ему стать постоянным. 

следующего автора:
  • Николай Кожанов