Несмотря на пессимизм, работа России по продвижению своей концепции все равно будет показательна. По степени ее успешности можно будет понять, чему Москва научилась и чего реально достигла на Ближнем Востоке за последние годы. Какой опыт она извлекла из военной и дипломатической кампании в Сирии, какие инструменты есть в ее распоряжении, работают ли они
Если иранская вина будет убедительно доказана, у мирового сообщества не останется выбора – придется или объявлять войну Тегерану, или единодушно ужесточить санкции против Ирана, практически изолировав эту страну. Опасения ответных ударов с иранской стороны заставляют всех быть сдержанными. И речь не только о прямых атаках по отдельным объектам. Иран в состоянии через своих прокси взорвать весь Ближний Восток – в первую очередь Сирию, Ирак, Ливан и Йемен
Москва пытается сохранить на Ближнем Востоке баланс сил, при котором она может играть роль ключевого внерегионального посредника. Установка Ирана во многом противоположная – стать ведущим государством в регионе. Появление любой доминирующей силы на Ближнем Востоке не отвечает интересам России – Иран исключением не является
Трамп создал тревожный прецедент, который может положить начало новой реальности в международных отношениях. Если этот пример будет тиражироваться США или другими государствами, то «террористами» могут стать ГРУ за возможную причастность к покушению на Скрипаля или силы безопасности Китая за притеснение граждан своей страны в Синьцзяне
Исламская республика сегодня сталкивается с кризисом легитимности, а протесты прошлого года напомнили властям, что в Иране большие проблемы с качеством управления. Но, учитывая настрой революционеров 1979 года, к которым до сих пор прислушиваются, можно сделать вывод, что еще одна классическая революция Ирану пока не грозит. Скорее страна готова еще к одной белой революции – своевременным реформам, за которые никому не нужно будет умирать
Несмотря на европейское заступничество, положение Ирана остается незавидным. Все более актуальным становится вопрос, хватит ли у Тегерана сил, чтобы дождаться необходимых перемен. Экономическая ситуация ухудшается, а активная часть населения склонна винить в проблемах не США, а собственную власть. При этом Трамп может избраться и на второй срок, и тогда долгожданная смена американского курса будет отложена как минимум на четыре года. Но даже если в США будет новый президент, то зачем ему отменять санкции, если Иран и так выполняет условия сделки?
Несмотря на постоянные блокировки, соцсети стали важнейшей частью политической жизни Ирана. А иранские политики – и реформисты, и консерваторы – доказали, что использовать интернет у них получается куда лучше, чем его цензурировать
Главная задача иранских кибервойск – послать мировым державам четкий сигнал: Тегеран не всегда способен эффективно защититься от нападений в киберпространстве, но постоянно готов ответить США или их союзникам на любые действия в свой адрес. Зная о своей неготовности бросить вызов по-настоящему развитым странам, Иран предпочитает бить по наиболее слабым местам оппонентов. По этой логике одной из самых частых целей атак становится Саудовская Аравия – главный ближневосточный партнер США, не обладающий хорошо развитой киберзащитой
Значительная часть элементов того, что раньше считалось «иранской угрозой», никуда не делась. Но образ этой угрозы уже не цельный, и позиция Запада становится менее однозначной, и санкционный фронт разваливается. Этот путь остается доступным и для российских властей
Выход США из ядерной сделки подталкивает Иран в сторону тяжелого политического кризиса. Иранская элита должна определиться, что для нее важнее – фракционные интересы или цельность системы. До сегодняшнего дня демократические институты в Исламской Республике позволяли населению влиять на политический процесс. Однако эта конструкция может оказаться не столь прочной, если избиратель потеряет доверие к реформаторскому движению, а ему на смену не придет новая сила, отвечающая запросам общества
