Японцы не любят оставаться за бортом консенсуса, поэтому присоединились к санкциям против России. Но японцы не любят скандалить, поэтому санкции оказались символическими. Исполнив ритуал, правительство Японии сочло тему закрытой, но тут Крым решил посетить бывший премьер Хатояма
На вопрос "Что думают японцы о конфликте России и Украины?" есть довольно простой ответ: почти ничего. Несмотря на географическую близость, Россия остается для японцев далекой экзотической страной Чебурашки и водки, где даже зимнюю Олимпиаду приходится проводить в самом теплом городе страны.
Место Украины в японской ментальной вселенной еще скромнее. Для человека, следящего за новостями, все выглядит примерно так: есть где-то между Россией и Францией страна под названием Укураина, частью которой последние два десятка лет был полуостров Куримиа, и все, кроме России, были довольны. Потом Россия забрала полуостров Куримиа себе, и теперь все, кроме России, недовольны. А началось все с того, что президент Укураины почему-то с итальянской фамилией Януковитти что-то не поделил с укураинцами. Итальянца сменил человек по фамилии Поросенко, но он, в свою очередь, что-то не поделил с жителями городов Донэцуку и Ругансуку, которые теперь не хотят быть укураинцами. В общем, далеко, непонятно и много согласных звуков.
Япония, вполне возможно, была бы рада внять совету Пушкина и оставить «спор славян между собою», но помехой этому встал статус третьей экономики мира и члена «большой семерки», военный союз с США и общая чувствительность Японии к любым изменениям статус-кво, в котором ей было вполне комфортно последние 70 лет. В итоге: присоединение Крыма Япония не признала, свернула сотрудничество с Россией в ряде отраслей и отказалась выдавать въездные визы двум десяткам неназванных лиц. Когда партнерам Японии этого показалось мало, в ход пошла тяжелая артиллерия: скрепя сердце японцы отказались от крымских вин, перейдя на виносодержащие продукты из Франции и Италии, и заморозили счета Натальи Поклонской и Александра Бородая в японских банках.
Лучшей иллюстрации к японскому национальному характеру не придумаешь: с одной стороны, японцы не любят оставаться за бортом консенсуса, отсюда – решение присоединиться к санкциям в отношении России; с другой – японцы не любят публично скандалить, поэтому санкции оказались чисто символическими. Соответствующая японская пословица звучала бы так: «если обстоятельства сложились так, что тебе непременно нужно плюнуть в направлении колодца, плюй с небольшим недолетом на случай проблем с водоснабжением в будущем».
Исполнив ритуал, правительство Японии сочло тему закрытой и перешло к более насущным вопросам. Но тут из небытия восстал бывший премьер-министр Юкио Хатояма, посетивший на днях Крым с визитом доброй воли.
Инопланетные формы жизни
В истории с визитом Хатоямы в Крым удивительнее всего выглядит не сам визит, а российская реакция на него. Хатояму показали по всем каналам, представили как уважаемого мейнстримного политика и приняли едва ли не как действующего главу государства. Между тем Юкио Хатояма – не глава государства, уже довольно давно – не политик, а мейнстримным политиком он никогда и не был. Японский политический класс полон комических персонажей, но даже на этом фоне Хатояма выделялся настолько, что еще задолго до восхождения на политический Олимп заработал прозвище «инопланетянин».
Впервые Хатояма оказался в центре внимания в мае 2009 года, когда его избрали лидером Демократической партии – рыхлого объединения профсоюзных деятелей, перебежчиков из вечно правящей Либерально-демократической партии и прочих довольно маргинальных фигур, не нашедших себе места в мейнстриме. Всерьез к Хатояме и его партии никто не относился, да и требовалось от него немногое: работать ширмой для Итиро Одзавы – «серого кардинала» и теневого лидера Демократической партии.
Но тут удачно сошлись звезды: в 2009 году Японию накрыл глобальный экономический кризис, а избирателям изрядно надоели либеральные демократы, правившие страной с 1955 года. Дополнительный комизм ситуации придавала фигура тогдашнего лидера ЛДП, премьер-министра Таро Асо, прославившегося сложными отношениями с японским языком (однажды Асо не смог правильно записать иероглифами цифру 21; данное обстоятельство, впрочем, не мешает ему исполнять в настоящее время обязанности министра финансов). В итоге избиратель проголосовал за партию под названием «что угодно, только не ЛДП», и в «схватке двух екодзун» ошеломляющую победу одержал Юкио Хатояма.
Краткое (меньше 8 месяцев) пребывание Хатоямы на посту премьер-министра запомнилось преимущественно испорченными донельзя отношениями с Америкой, провалом значительной части инициатив из предвыборной программы партии, творческим хаосом в работе правительства и скандалом с политическими пожертвованиями вполне в духе Гоголя (выяснилось, что, помимо матери, кампанию Хатоямы спонсировали мертвые люди). Скоропостижная отставка стала, пожалуй, первым действием Хатоямы, вызвавшим всеобщее одобрение (не стесняющееся в выражениях издание «Санкэй симбун» по этому случаю аттестовало Хатояму «самым дурацким премьер-министром в истории»). Вторым таким действием стал его уход из политики: самая читаемая газета Японии «Ёмиури симбун» отозвалась на это убедительной просьбой «впредь заниматься чем угодно, только не политикой», но Хатояма, судя по всему, «Ёмиури симбун» не читает.
В последний раз Хатояма попал в заголовки японских газет, дебютировав в роли пожилой дамы в мюзикле. Предлагаю читателям представить в этом амплуа любого из российских премьер-министров за последние 10–15 лет и задуматься о степени серьезности, с которой к подобному персонажу могут относиться в его стране.
Японский прагматизм
Оттолкнувшись от малозначащего визита Хатоямы, постараемся понять, что происходит в российско-японских отношениях в последнее время.
Специалисты по-разному оценивают внешнюю политику Японии последних 70 лет. Публицист и бывший дипломат Укэру Магосаки видит в ней два конкурирующих тренда: тренд независимой внешней политики и тренд беспрекословного подчинения Америке. По его мнению, большую часть своей послевоенной истории Япония прошла во втором тренде; любые же попытки выйти в первый жестко пресекались Соединенными Штатами и неизменно оканчивались провалом. С другой стороны, американский японист Кеннет Пайл в качестве основной движущей силы японской внешней политики выделяет прагматизм. Пайл считает, что Япония следует в американском фарватере тогда и только тогда, когда это соответствует японским национальным интересам.
Правы, как водится, оба. В своих внешних сношениях Япония действительно в общем и целом не выходит за рамки американских представлений о разумном, добром и вечном, но в этих самых рамках возможны вариации. Например, вплоть до начала 90-х годов прошлого века Япония сохраняла подчеркнуто прохладные отношения с Израилем, осознавая свою зависимость от ближневосточной нефти; Вашингтон относился к этой позиции с пониманием. В первой половине 2000-х Япония активизировала контакты с Ираном на предмет разработки гигантского нефтяного месторождения Азадеган, но на сей раз Соединенные Штаты в резкой форме дали Японии понять всю неуместность заигрывания со страной из «оси зла», и Токио сдал назад.
Конфликт между Россией и Украиной прямо не затрагивает японские интересы, и это объясняет весьма сдержанную позицию Японии в данном вопросе. Несмотря на участие Японии в режиме международных санкций против России и общее понижение уровня политических контактов между двумя странами, эти контакты продолжаются: уже после введения санкций Путин и Абэ дважды встречались в Милане и Пекине. Вместе с тем Токио не может пойти на открытый конфликт с Вашингтоном, продолжая как ни в чем не бывало контактировать с Москвой. Проще говоря, Япония не готова жертвовать отношениями с Россией ради Украины, но еще меньше она готова жертвовать отношениями с Америкой ради России.
В Токио возлагали большие надежды на запланированный на октябрь 2014 года визит Путина в Японию, в ходе которого ожидался ни много ни мало прорыв в переговорах о статусе так называемых Северных территорий (почему ожидался – загадка), но после присоединения Крыма и начала конфликта на востоке Украины правительство Японии сочло визит «несвоевременным» и отменило его. Возможно, сыграло роль давление Вашингтона; возможно, японцы просто осознали, что только что удачно расширившаяся Россия в ближайшее время вряд ли захочет сжиматься. Так или иначе, политическая повестка российско-японских отношений в ближайшее время будет скромной, а контакты на высшем уровне останутся редкими. А голоса странных персонажей вроде Хатоямы Россия будет выдавать за голос прагматичной части Японии. Для своего внутреннего употребления, разумеется. В самой Японии в прагматичность инопланетян не очень верят.
Максим Крылов - журналист, университет Хитоцубаси, Токио.
Хатояма в Крыму и конфликт России и Украины из японского далека
Крылов
На вопрос "Что думают японцы о конфликте России и Украины?" есть довольно простой ответ: почти ничего. Несмотря на географическую близость, Россия остается для японцев далекой экзотической страной Чебурашки и водки, где даже зимнюю Олимпиаду приходится проводить в самом теплом городе страны.
Место Украины в японской ментальной вселенной еще скромнее. Для человека, следящего за новостями, все выглядит примерно так: есть где-то между Россией и Францией страна под названием Укураина, частью которой последние два десятка лет был полуостров Куримиа, и все, кроме России, были довольны. Потом Россия забрала полуостров Куримиа себе, и теперь все, кроме России, недовольны. А началось все с того, что президент Укураины почему-то с итальянской фамилией Януковитти что-то не поделил с укураинцами. Итальянца сменил человек по фамилии Поросенко, но он, в свою очередь, что-то не поделил с жителями городов Донэцуку и Ругансуку, которые теперь не хотят быть укураинцами. В общем, далеко, непонятно и много согласных звуков.
Япония, вполне возможно, была бы рада внять совету Пушкина и оставить «спор славян между собою», но помехой этому встал статус третьей экономики мира и члена «большой семерки», военный союз с США и общая чувствительность Японии к любым изменениям статус-кво, в котором ей было вполне комфортно последние 70 лет. В итоге: присоединение Крыма Япония не признала, свернула сотрудничество с Россией в ряде отраслей и отказалась выдавать въездные визы двум десяткам неназванных лиц. Когда партнерам Японии этого показалось мало, в ход пошла тяжелая артиллерия: скрепя сердце японцы отказались от крымских вин, перейдя на виносодержащие продукты из Франции и Италии, и заморозили счета Натальи Поклонской и Александра Бородая в японских банках.
Лучшей иллюстрации к японскому национальному характеру не придумаешь: с одной стороны, японцы не любят оставаться за бортом консенсуса, отсюда – решение присоединиться к санкциям в отношении России; с другой – японцы не любят публично скандалить, поэтому санкции оказались чисто символическими. Соответствующая японская пословица звучала бы так: «если обстоятельства сложились так, что тебе непременно нужно плюнуть в направлении колодца, плюй с небольшим недолетом на случай проблем с водоснабжением в будущем».
Исполнив ритуал, правительство Японии сочло тему закрытой и перешло к более насущным вопросам. Но тут из небытия восстал бывший премьер-министр Юкио Хатояма, посетивший на днях Крым с визитом доброй воли.
Инопланетные формы жизни
В истории с визитом Хатоямы в Крым удивительнее всего выглядит не сам визит, а российская реакция на него. Хатояму показали по всем каналам, представили как уважаемого мейнстримного политика и приняли едва ли не как действующего главу государства. Между тем Юкио Хатояма – не глава государства, уже довольно давно – не политик, а мейнстримным политиком он никогда и не был. Японский политический класс полон комических персонажей, но даже на этом фоне Хатояма выделялся настолько, что еще задолго до восхождения на политический Олимп заработал прозвище «инопланетянин».
Впервые Хатояма оказался в центре внимания в мае 2009 года, когда его избрали лидером Демократической партии – рыхлого объединения профсоюзных деятелей, перебежчиков из вечно правящей Либерально-демократической партии и прочих довольно маргинальных фигур, не нашедших себе места в мейнстриме. Всерьез к Хатояме и его партии никто не относился, да и требовалось от него немногое: работать ширмой для Итиро Одзавы – «серого кардинала» и теневого лидера Демократической партии.
Но тут удачно сошлись звезды: в 2009 году Японию накрыл глобальный экономический кризис, а избирателям изрядно надоели либеральные демократы, правившие страной с 1955 года. Дополнительный комизм ситуации придавала фигура тогдашнего лидера ЛДП, премьер-министра Таро Асо, прославившегося сложными отношениями с японским языком (однажды Асо не смог правильно записать иероглифами цифру 21; данное обстоятельство, впрочем, не мешает ему исполнять в настоящее время обязанности министра финансов). В итоге избиратель проголосовал за партию под названием «что угодно, только не ЛДП», и в «схватке двух екодзун» ошеломляющую победу одержал Юкио Хатояма.
Краткое (меньше 8 месяцев) пребывание Хатоямы на посту премьер-министра запомнилось преимущественно испорченными донельзя отношениями с Америкой, провалом значительной части инициатив из предвыборной программы партии, творческим хаосом в работе правительства и скандалом с политическими пожертвованиями вполне в духе Гоголя (выяснилось, что, помимо матери, кампанию Хатоямы спонсировали мертвые люди). Скоропостижная отставка стала, пожалуй, первым действием Хатоямы, вызвавшим всеобщее одобрение (не стесняющееся в выражениях издание «Санкэй симбун» по этому случаю аттестовало Хатояму «самым дурацким премьер-министром в истории»). Вторым таким действием стал его уход из политики: самая читаемая газета Японии «Ёмиури симбун» отозвалась на это убедительной просьбой «впредь заниматься чем угодно, только не политикой», но Хатояма, судя по всему, «Ёмиури симбун» не читает.
В последний раз Хатояма попал в заголовки японских газет, дебютировав в роли пожилой дамы в мюзикле. Предлагаю читателям представить в этом амплуа любого из российских премьер-министров за последние 10–15 лет и задуматься о степени серьезности, с которой к подобному персонажу могут относиться в его стране.
Японский прагматизм
Оттолкнувшись от малозначащего визита Хатоямы, постараемся понять, что происходит в российско-японских отношениях в последнее время.
Специалисты по-разному оценивают внешнюю политику Японии последних 70 лет. Публицист и бывший дипломат Укэру Магосаки видит в ней два конкурирующих тренда: тренд независимой внешней политики и тренд беспрекословного подчинения Америке. По его мнению, большую часть своей послевоенной истории Япония прошла во втором тренде; любые же попытки выйти в первый жестко пресекались Соединенными Штатами и неизменно оканчивались провалом. С другой стороны, американский японист Кеннет Пайл в качестве основной движущей силы японской внешней политики выделяет прагматизм. Пайл считает, что Япония следует в американском фарватере тогда и только тогда, когда это соответствует японским национальным интересам.
Правы, как водится, оба. В своих внешних сношениях Япония действительно в общем и целом не выходит за рамки американских представлений о разумном, добром и вечном, но в этих самых рамках возможны вариации. Например, вплоть до начала 90-х годов прошлого века Япония сохраняла подчеркнуто прохладные отношения с Израилем, осознавая свою зависимость от ближневосточной нефти; Вашингтон относился к этой позиции с пониманием. В первой половине 2000-х Япония активизировала контакты с Ираном на предмет разработки гигантского нефтяного месторождения Азадеган, но на сей раз Соединенные Штаты в резкой форме дали Японии понять всю неуместность заигрывания со страной из «оси зла», и Токио сдал назад.
Конфликт между Россией и Украиной прямо не затрагивает японские интересы, и это объясняет весьма сдержанную позицию Японии в данном вопросе. Несмотря на участие Японии в режиме международных санкций против России и общее понижение уровня политических контактов между двумя странами, эти контакты продолжаются: уже после введения санкций Путин и Абэ дважды встречались в Милане и Пекине. Вместе с тем Токио не может пойти на открытый конфликт с Вашингтоном, продолжая как ни в чем не бывало контактировать с Москвой. Проще говоря, Япония не готова жертвовать отношениями с Россией ради Украины, но еще меньше она готова жертвовать отношениями с Америкой ради России.
В Токио возлагали большие надежды на запланированный на октябрь 2014 года визит Путина в Японию, в ходе которого ожидался ни много ни мало прорыв в переговорах о статусе так называемых Северных территорий (почему ожидался – загадка), но после присоединения Крыма и начала конфликта на востоке Украины правительство Японии сочло визит «несвоевременным» и отменило его. Возможно, сыграло роль давление Вашингтона; возможно, японцы просто осознали, что только что удачно расширившаяся Россия в ближайшее время вряд ли захочет сжиматься. Так или иначе, политическая повестка российско-японских отношений в ближайшее время будет скромной, а контакты на высшем уровне останутся редкими. А голоса странных персонажей вроде Хатоямы Россия будет выдавать за голос прагматичной части Японии. Для своего внутреннего употребления, разумеется. В самой Японии в прагматичность инопланетян не очень верят.
Максим Крылов - журналист, университет Хитоцубаси, Токио.
Другие материалы
Карнеги
Россия порвала с однополярной системой: побудительные мотивы политики Путина
«Их не разрушишь бомбами»
Корсунь в цифрах. Что поменялось в Крыму за год в составе России