Первая часть текста о мифах про санкции (ее можно прочитать здесь) была посвящена западному аспекту санкций: насколько эти меры достигают поставленных целей и как дорого обходятся Западу. Во второй части мы продолжаем разговор о санкционной мифологии – теперь о том, что непосредственно касается российской экономики.

Разные проценты

Встречайте, миф №3: ущерб, наносимый России санкциями, пренебрежимо мал. Миф №3 странным образом уживается с мифом №2 о чрезвычайно высоких потерях западной экономики от тех же самых санкций. Между тем, согласно теоретическим моделям международной торговли, размер ущерба для экономики санкционирующих и санкционируемой в общем и целом должен быть симметричен. Таким образом, величина потерь каждой экономики в отдельности зависит в первую очередь от их относительных размеров, а кроме того, от чувствительности к торговым позициям, затрагиваемым санкциями.

Предположим вновь, что исследователи из австрийского WIFO правы и что ущерб европейской экономике от взаимных ограничений в торговле с Россией составляет до 100 млрд евро. Эта огромная, по любым меркам, сумма все-таки существенно меньше 1% ВВП Евросоюза, а ведь Евросоюз далеко не единственная сторона, объявившая нам санкции. Напомним, что даже согласно льстящему нам паритету покупательной способности размеры экономики России и противостоящей ей коалиции различаются более чем на порядок. Если исходить из предпосылки равенства потерь, тогда наш ущерб по идее должен составлять никак не меньше тех же 100 млрд евро, а это, на секундочку, величина порядка 8% российского ВВП. Потери такого масштаба не могут не быть ощутимыми.

А ведь собственно торговля – это лишь часть проблемы. Если последствия ограничений в торговой сфере в целом еще можно считать симметричными, то технологические или финансовые санкции подобными свойствами не отличаются. Несмотря на свежесочиненные саги об успешном импортозамещении, чувствительность России к ограничениям технологического трансферта в нефтегазовом и оборонном секторах переоценить трудно.

В свою очередь, в финансовом секторе санкции заведомо асимметричны. Они куда чувствительнее для российского частного сектора, хронически зависимого от иностранного капитала, чем для его поставщиков, в глазах которых мы – лишь одни из конкурирующих клиентов среднего размера. Проведя после введения санкций гастрольный тур по азиатским финансовым центрам, крупнейшие отечественные банки и корпорации уже имели возможность убедиться, что, по большому счету, альтернативы западным рынкам капитала не существует – ни по объемам, ни по условиям, ни по качеству предоставляемых ресурсов.

Стало быть, либо европейский урон от санкций и антисанкций очень сильно завышен, либо наш убыток куда больше, чем представляется приверженцам мифа №3. Хотя первое, как мы уже выяснили, отчасти имеет место, к сожалению, гораздо вероятнее (и больнее) второе.

Санкционная рента

Чтобы как-то затушевать наносимый ущерб, используется миф №4: наша экономика к санкциям уже приспособилась и их почти не замечает.

Несть числа сообщениям СМИ о том, что российский народнохозяйственный комплекс под санкциями в целом чувствует себя гораздо лучше, чем ожидалось. И действительно, на практике уже отработано множество способов легально, полулегально и нелегально обходить введенные ограничения (см. например).

Любые ограничения и запреты, наложенные на экономическую деятельность, неизбежно создают возможности для извлечения ренты. Сегодня обычные юридические конторы умеют пользоваться данными возможностями ничуть не хуже контрабандистов и бутлегеров былых времен.

Однако есть два обстоятельства, которые не позволяют смотреть на такое творческое приспособление с оптимизмом. Во-первых, «белорусский лосось» заведомо дороже норвежского. Всякий способ обойти санкции чреват для заинтересованных сторон дополнительными расходами на «юристов-контрабандистов», а также явными и неявными рисками – например, когда длинное финансирование для обхода санкций предоставляется российским заемщикам последовательными тридцатидневными траншами. Все это, разумеется, не способствует снижению издержек отечественных потребителей и бизнеса, а также повышению конкурентоспособности экономики России.

Во-вторых, судя по тому, как идет обсуждение возможного расширенного антисанкционного списка, идея о том, что введение ответных ограничительных мер – отличный способ для извлечения ренты, уже завладела лоббистскими массами и понемногу становится материальной силой. Это способно придать российской санкционной активности дополнительный коммерческий импульс, обуздать который в конечном счете будет крайне сложно.

Условия импортозамещения

Наконец, самый странный и оттого, наверное, наиболее устойчиво насаждаемый миф №5: санкции не мешают, а, наоборот, помогают российской экономике развиваться. В каком-то смысле этот миф самый подлинный, ибо его логика обычному уму совершенно непостижима. Каковы могли бы быть выгоды российской экономики от санкций?

Прежде всего, отечественные производители, освобожденные от конкуренции в ряде продуктовых ниш, теоретически могут их захватить (это и есть импортозамещение). Но от теории до практики тут дистанция огромного размера. Создание новых предприятий с нуля требует инвестиций, а стало быть, свободных собственных или относительно дешевых заемных финансовых ресурсов, с которыми в стране сейчас весьма напряженно — в том числе из-за санкций. Даже для элементарного расширения производства помимо оборотного капитала требуется физическое наличие а) незагруженных мощностей; б) свободной рабочей силы; в) доступного качественного сырья. Мало где эти необходимые предпосылки сейчас в принципе могут быть обеспечены.

Кроме того, инвестировать в импортозамещение имеет смысл, только если есть уверенность, что соответствующие ниши открыты всерьез и надолго, а впереди не предвидится каких-либо общеэкономических пертурбаций.

Однако с этим опять же напряженно. С одной стороны, для российских властей вообще свойственен пересмотр ранее заявленных позиций под влиянием сиюминутных политических обстоятельств, так что антисанкции могут быть отменены в мгновение ока задолго до истечения их срока. Отечественный бизнес давно приучен не верить таким широким жестам, как продление антисанкций на целый год, в то время как период европейских санкций пока увеличен всего на полгода. С другой стороны, экономика страны входит в рецессию, внутренний спрос снижается, и развитие импортозамещения в таких условиях, скорее всего, представляется бизнесу делом не самым своевременным.

Говорят также о выгодах диверсификации в результате «поворота на Восток», активной переориентации российской экономики с европейских на азиатские рынки. Однако выгоды эти также, с высокой вероятностью, переоценены. С одной стороны, Восток – дело тонкое, и вести там бизнес ничуть не проще. С другой – диверсификация имеет место лишь тогда, когда осуществляется свободный выбор из множества доступных альтернатив. В случае же, когда этот выбор изначально ограничен, диверсификацией он точно не является.

Долго, затратно, впустую

Есть еще совсем туманное, но возвышенное объяснение, что мы, мол, мобилизуемся и творим чудеса всякий раз, когда нам особенно тяжело. С этим доводом сложно спорить в силу его полной невнятности, поэтому не будем и пытаться. Других выгод от санкций для экономики страны, если не прибегать к еще не вошедшей в привычку логике чучхе, не просматривается.

Резюмировать наш краткий курс санкционной мифологии можно следующим образом.

Первое. Санкции – это надолго, даже если представить себе ныне невообразимое – резкую смену политического курса нашей страны. И в России, и на Западе уже вовсю включены и правовые, и политико-психологические факторы, которые придают санкционному процессу дополнительную инерцию и препятствуют его обращению вспять.

Второе. Ущерб, наносимый российской экономике чужими и своими санкциями, многократно превышает по своему значению потери западных стран. В этих условиях попытки России действовать «на принципах взаимности» (и тем более реагировать с перехлестом) приводят главным образом к тому, что наш проигрыш еще больше усугубляется.

Третье. Жить в условиях санкций можно довольно долго и относительно комфортно. Вот только нормально развиваться в этих условиях нельзя.

Олег Буклемишев – директор Центра исследований экономической политики МГУ

следующего автора:
  • Олег Буклемишев