Бывают разные судебные решения. Решение Конституционного суда, оглашенное недавно судьей Мавриным, было не просто ожидаемым. Оно могло быть вынесено только в том виде, в котором оно было вынесено: Россия обязана исполнять только те решения Европейского суда по правам человека, которые она сочтет нужным исполнить.

В решении об этом, разумеется, говорится отнюдь не такими словами, там речь о примате российской Конституции. Ну и о том, что Россия будет следовать общему европейскому правилу, согласно которому «решения ЕСПЧ лишь принимаются во внимание». Но мы, разумеется, хорошо понимаем, что со времен Иосифа Виссарионовича российская Конституция – понятие столь необъятное, а Конституционный суд в современной России – орган настолько творческий, что признать «несоответствующим Конституции» можно при желании практически любое решение ЕСПЧ. Начиная с того, что они там нарешают по «делу Pussy Riot», и до выплаты копеечной компенсации за незаконный арест какого-нибудь хулигана во Владивостоке в 2006 году.

Ложная тень ЮКОСа

Многие почему-то считают, что это решение Конституционного суда связано с прогремевшим недавно «делом Маркина» об оплачиваемом отпуске за ребенком для офицеров или с делом «Анчугов и Гладков против России», о голосовании заключенных. А еще вероятнее, с «делом ЮКОСа» об уплате около двух миллиардов евро его бывшим акционерам. Или еще с каким-то неизвестным, но особенно неприятным для Кремля делом. Отнюдь нет. Все без исключения решения ЕСПЧ могли быть в итоге исполнены так, что это причинило бы минимальный вред интересам как Российского государства, так и иных заинтересованных лиц. Многие из них именно так и исполнялись, и об этом успешно забыли.

Вот, скажем, самое горячее – «дело ЮКОСа». Как-никак почти два миллиарда евро. Но из этих двух миллиардов около шестисот миллионов приходится на несколько десятков тысяч бывших акционеров компании, каждому из которых причитается буквально «три копейки». Уведомления некоторым обойдутся дороже. Большая часть за деньгами никогда не придет. Оставшиеся могут все как бы добровольно перечислить в какой-нибудь фонд. Деньги же, причитающиеся компаниям, контролируемым группой «Менатеп», могут быть легко арестованы по какому-либо из существующих уголовных дел в возмещение нанесенного ущерба. 

Мы решение исполнили? Исполнили. Как – это уже другой вопрос. Как признал сам же Страсбургский суд, он никак не может определять конкретные аспекты того, как национальное правительство исполняет его решения. И комитет министров Совета Европы, ответственный за их мониторинг, тоже не может. Тем более учитывая скандальность дела, его с легким сердцем списали бы в графу «исполненное». В конце концов, это очень и очень спорный вопрос – должен ли ЕСПЧ вообще разбираться с убытками, понесенными в результате предпринимательской деятельности, да еще связанными с использованием приватизированного не пойми как имущества и уклонением от уплаты налогов.

Таким образом, все теории, утверждающие, что Россия испугалась каких-то там бывших или будущих судебных решений Страсбурга, не более чем расхожая политическая байка, активно тиражируемая СМИ, явно не спешащими разобраться в вопросе. У России отнюдь не самое большое количество неисполненных решений ЕСПЧ, а выгнать ее из Совета Европы в наказание за их неисполнение – дороже самой Европе. Сразу начнется своеобразный сериал «Во все тяжкие».

Неподсудность распятия

Еще более серьезной ошибкой была бы попытка представить решение Конституционного суда как нечто исключительное, противоречащее основам права и морали, как некий новый шаг России в направлении «национализации» и «управляемости» своей судебной системы. Дескать, в дремучем совке люди от безысходности грозились поехать в Горький к академику Сахарову, а сейчас пишут жалобы в Европейский суд. Который нет-нет, да и присылает обнадеживающие весточки. А тут коварные депутаты в сговоре с конституционными судьями одним взмахом пера такого права всех россиян лишают.

На самом деле решение Конституционного суда – более чем европейский по своей политической и правовой природе шаг. Возможно, единственный сугубо европейский политический шаг России за последние несколько лет. Задайте себе простой вопрос: а какое правительство вообще любит Страсбургский суд? Когда-то, когда он только создавался, все рисовалось в абсолютно приятных мягких тонах и думалось, что вот этот орган будет способствовать воцарению законности и прав человека в Европе. Но вскоре многие подписанты конвенции поняли, что это не так. 

Не хочешь пускать мигрантов, а по конвенции – обязан. В суд. Не хочешь обеспечивать бесплатной юридической помощью малоимущих – жди исков. Платить надо и за содержание самого суда, и огромные гонорары юристам, и компенсации. Короче, в Европе уже довольно давно то тлеет, то горит конфликт между европейским и национальным. А любой подобный конфликт в современном мире рано или поздно попадает в суды, как национальные, так и международные. И далеко не все конфликты получают то разрешение, с которым согласны национальные судебные органы. 

Да, чтобы лишний раз никого не злить, в Европе давно придуманы разные хитрые приемы, которые, с одной стороны, вроде и юридические, а с другой – абсолютно политические. К таковым относится так называемое «право усмотрения», согласно которому считается, что по определенным вопросам национальное правительство знает свою страну лучше, поэтому Страсбургский суд в подобные вопросы и не лезет. 

В связи с этим многие могут вспомнить историю со знаменитым запретом в Италии распятий в государственных школах. Было ли обоснованно изначальное решение суда, высказавшегося за запрет распятий? Разумеется. Но, увидев реакцию на национальном уровне, Страсбургский суд быстро сообразил, что полез туда, где можно растерять не только авторитет, но и получить неслабые политические последствия. И решение быстренько поменяли через Большую палату, которая решила, что итальянское правительство лучше разберется, где ему вешать распятия, а где нет. А из Страсбурга не очень хорошо видно.

Также Страсбургский суд сильно сопротивляется попыткам принудить его вынести решение по вопросу, когда все-таки начинается жизнь: в момент рождения, зачатия или еще когда-то. Политические проблемы от любого возможного решения очевидны: все может легко дойти и до религиозных войн.

Передовой опыт

Тем не менее при всей своей изрядной политической куртуазности Страсбургский суд периодически с размаху наступает на любимые мозоли национальным судам и правительствам. И тут надо отметить, что Страсбургский суд отнюдь не самый уважаемый суд в Европе. Так, например, считает тот же Верховный суд Великобритании. Конечно, об этом никто открыто не говорит, но многие понимают, что на самом деле думают и судьи, и адвокаты, выступающие в этом суде: «По континенту еще вовсю викинги бегали, когда у нас уже судили по законам. Нам ли слушать каких-то бывших политиков, которые собрались вместе и думают, что могут рулить всем правом в Европе». 

Перечисление конфликтов, например, британской судебной системы с европейской отняло бы слишком много времени, но многие еще помнят горячие дискуссии вокруг все того же права заключенных голосовать, из-за которого в британском правительстве было сломано очень много копий, а их обломки брошены в сторону Страсбургского суда. 

Короче, докладчик Конституционного суда был абсолютно прав в своем докладе: и Италия, и Германия, и Британия нашли законодательные и судебные способы разрешения конфликтов со Страсбургским судом в свою пользу. Да, мы, разумеется, прислушиваемся к мнению европейских коллег, но и свое понимание о должном и справедливом имеем. А если мы их вовремя не поправим, они такого нарешают, что наши граждане будут вынуждены половину рабочего времени горбатиться на мигрантов. 

Согласитесь, очень и очень странно было бы для России «под санкциями» на фоне весьма благополучных Британии и Германии, научившихся изящно обходить решения ЕСПЧ, продолжать пытаться исполнять их до буквы. Вернее, это было бы неким юридическим фарисейством – делаем вид, что исполняем, а на самом деле просто складываем в стопочку.

Исполнение тех или иных решений Страсбургского суда – это, как все понимают, уже давно не вопрос защиты прав человека, а вопрос принципа и экономических возможностей. И рано или поздно с колеи, именуемой «защита прав человека в ЕСПЧ», сойдут очень многие. Только пока об этом боятся громко говорить вслух.

То, что происходит сейчас с европейским правосудием по правам человека, – это объективно начало его конца. И то, что сделала вчера Россия, – забила туда свой маленький гвоздик. Отнюдь не первая. Но ругать ее, разумеется, будут так, как будто она бомбила Страсбург. А зря – не хотите прислушиваться к России, прислушивайтесь к Верховному суду Британии. Он плохого не посоветует.

Дмитрий Гололобов – принципал частной практики Gololobov & Co (Лондон) 

следующего автора:
  • Дмитрий Гололобов