Московский Центр Карнеги
- На связи с Карнеги
- Поиск
- Ресурсы Карнеги
Центры Карнеги в мире
Языки
Для своих детей и внуков россияне выбирают среду, комфортную для ведения частного бизнеса и проявления частных инициатив. В этой точке подлинные интересы граждан и их представления о будущем радикально расходятся с интересами и представлениями государства, в котором они живут.
Долгосрочный мир на Корейском полуострове невозможен без разрешения фундаментальных противоречий между США и Китаем в регионе.
Формирование сообщества всех стран Европы, разделяющих общие принципы международной безопасности, стало бы возможным только в том случае, если бы в него была включена Россия.
У США есть серьезные, но не жизненно важные интересы на Южном Кавказе: сохранение стабильности в регионе, предотвращение возобновления военных действий в зонах замороженных конфликтов, поддержка демократических преобразований и совершенствование системы государственного управления, а также интеграция Армении, Азербайджана и Грузии в мировое сообщество.
Западные Балканы по-прежнему не относятся к приоритетам российской внешней политики. Москва готова преследовать свои цели в регионе только до тех пор, пока это не требует серьезных вложений.
Интуитивно российское общество склоняется к сочетанию адаптационных и преадаптационных стратегий, при этом понимая, что перемены необходимы — просто для того, чтобы лучше и спокойнее жить. Долго существовать внутри осажденной крепости невозможно — нужно искать выходы за ее пределы.
После событий 2014 года важнейшим компонентом в отношениях Москвы и Пекина, придающим партнерству новое качество, стало укрепление военно-технического сотрудничества.
Александр Лукашенко за 23 года своего президентства смог построить один из самых консолидированных и адаптивных авторитарных режимов на постсоветском пространстве, а возможно — и в мире. На чем держится белорусская политическая модель, насколько она устойчива к потенциальному внешнему давлению, каковы риски ее расшатывания и перспективы эволюции?
Выборы 2018 года при всей предсказуемости их результата — продление президентских полномочий Владимира Путина — все же предполагают интригу: каким станет очередной срок политика, который де-факто правит Россией с 1999 года?
После окончания Второй мировой войны примерно до середины 1960-х годов советская экономика была одной из наиболее динамичных в мире. Страна конкурировала с Соединенными Штатами в развитии наиболее современных военных технологий. Но к середине 1980-х годов экономика страны оказалась в плачевном состоянии — хотя и не всем тогда это было очевидно.
Спустя более 20 лет после публикации пионерской статьи Джеффри Сакса и Эндрю Уорнера, доказывавшей, что ресурсное проклятие существует, ученые так и не пришли к консенсусу по этому вопросу. Однако мало кто сомневается, что на его тяжесть и сам факт наличия влияет институциональное развитие страны.
Аннексия Россией Крыма в марте 2014 года стала последним по времени этапом длительного процесса отторжения Москвой евроатлантической системы безопасности, сложившейся после окончания холодной войны. Он стал результатом ее глубокой убежденности в том, что эта система в обозримом будущем вряд ли изменится.
От того, какую роль возьмет на себя ЕС в Сирии, зависит, сможет ли он в дальнейшем проводить действительно единую внешнюю политику и политику безопасности.
Преодолев боль и нерешительность, ЕС сумел остановить развитие миграционного кризиса, вернуть себе контроль над внешними границами и обеспечить резкое сокращение числа мигрантов. Но тема миграции по-прежнему актуальна, вокруг нее не прекращаются политические дискуссии.
Увеличение геополитического значения Китая и его роли в мировой экономике разделило наблюдателей на два лагеря: в первом считают, что возвышение этой страны способствует общему процветанию и миру, во втором — что Китай является агрессивной державой, исповедующей экономический меркантилизм.
В последние 25 лет российская экономика была предметом большого количества спекуляций и поверхностных суждений. Из-за «войны заблуждений» Россия не только упустила 25 лет и несколько уникальных возможностей для прорыва, но и по своему политическому и экономическому укладу вернулась к состоянию, близкому к началу XX века.
Идеология «Исламского государства» — многоплановое явление, ее возникновение нельзя объяснить влиянием какой-то одной личности, движения или даже времени. Только поняв ее, можно победить в войне с ИГИЛ.
Ближайшей перспективой для России станут выборы президента и новый политический цикл. В ситуации фактически прямого противостояния власти и неподконтрольного ей гражданского общества важно понимать, как будет развиваться гражданская активность.
Почувствовав опасность, российское руководство, похоже, передумало широко использовать те формы отношений со сторонниками, которые, казалось, обещали ему большую и более искреннюю поддержку, а обществу — более оживленную политическую среду.
Японо-российские отношения почти полностью лишены содержания и одновременно могут быть охарактеризованы как пограничные и неустойчивые. Именно от России сейчас зависит, будут ли воспоминания о войне и дальше стоять между двумя странами.