Московский Центр Карнеги
Очевидно, что польский и российский подходы к общей истории, особенно Второй мировой войны, не совместимы. Попытки добиться общенационального примирения, пускай самые искренние, ничего не дадут — наоборот, неизбежные провалы таких начинаний только добавят взаимной неприязни с обеих сторон. Но это не значит, что две страны обречены на вечное взаимное отчуждение.
Россия и Китай действуют параллельно — усиливают свое влияние и расширяют информационные операции против Запада, не создавая при этом единый фронт. В будущем нельзя исключать и более глубокого сотрудничества, но для него есть немало препятствий.
Думская электоральная кампания закрепит инерционный сценарий развития парламентско-партийной жизни. К президентским выборам 2024 года власть подойдет с твердым большинством в парламенте.
История союзничества СССР, США и Великобритании в ходе Второй мировой войны — пример тесного сотрудничества в исключительных обстоятельствах при наличии общего смертельного врага. Применим ли этот опыт к современным отношениям между Россией и США и Западом в целом?
России и Европейскому союзу необходимо придумать более реалистичную цель своих взаимоотношений: они не могут основываться ни на подновленной мечте об универсальном, под эгидой ЕС, партнерстве, подразумевающем общие ценности, ни на идее единого экономического пространства, как раньше хотела Россия
Взаимоотношения Москвы и Пекина будут все больше влиять на европейские и трансатлантические интересы как в сфере безопасности, так и в экономике, поэтому все большее число европейских лидеров думают о том, как приостановить дрейф России в китайские объятия.
Пандемия предоставила правительствам удобную возможность отработать в полевых условиях цифровые технологии, контролирующие население. Даже если власти удалят собранные ими персональные данные, можно с уверенностью утверждать: испытанные в ходе пандемии средства контроля никуда не исчезнут.
Хотя «обнулением» сроков Владимира Путина власть еще раз и подтвердила его безальтернативность, так называемое «путинское», или «крымское», большинство де-факто распалось. Наблюдается принципиально новое явление: электоральное поведение не совпадает с реальными настроениями — недовольством качеством государственных сервисов и социально-экономической ситуацией.
Сотрудничество трех стран с Китаем показывает, что чуть ли не единственный их ресурс и международное преимущество – это возможность играть на противоречиях России и Запада, которые из исторических и геополитических комплексов считают борьбу за влияние в регионе чем-то важным. Но когда историко-геополитический багаж исчезает, как это происходит в отношениях региона с Китаем, то выясняется, что три страны мало что могут предложить потенциальным партнерам
Российская власть находится в тупике целеполагания и не в состоянии предложить гражданам сколько-нибудь внятный образ будущего. А как обстоит дело с этим вопросом в обществе?
Политика Москвы на Корейском полуострове зависит от того, какой внешнеполитический курс она выберет: будет ли еще активнее поддерживать Китай в глобальном противоборстве с США или постарается не участвовать в конфликте двух сверхдержав XXI века и сохранить больше стратегической самостоятельности в Азии и остальном мире.
Политика Москвы в отношении Северной Кореи определяется тремя главными целями, образующими четкую иерархию: сохранение стабильности внутри КНДР, предотвращение объединения Корейского полуострова, решение ядерной проблемы.
Отсутствие серьезного внимания к проблеме обесценения вкладов населения стало одной из основных политических ошибок, сделанных на начальном этапе экономических реформ 1990-х, – возможно, самым большим промахом
Опыт развития московской системы видеонаблюдения показывает, что при наличии обширных финансовых ресурсов даже близкие политические союзники Китая пока предпочитают диверсифицировать свою техническую базу и не отдавать создание информационных инфраструктур под ключ на откуп китайским компаниям.
В гонке ИИ есть два явных лидера — США и стремительно догоняющий их Китай. Россия, несмотря на значительное внимание ее руководства к тематике ИИ, в технологическую гонку включилась поздно и сегодня находится в положении отстающего.
Пандемия обнаружила неэффективность путинской политической модели: она не укрепила, а сделала более уязвимыми и рейтинги власти, и саму «вертикаль».
Российскому режиму во второй раз приходится сталкиваться с ситуацией, когда по действующему законодательству лидер должен покинуть президентский пост. Конституция, как и в 2008 году, требует от Путина уйти, но его собственное понимание рисков для себя и государства требует остаться. Необходимо найти решение, отвечающее важнейшему параметру поискового запроса: результат не должен привести к перестройке-2.
Российская власть использует историческую политику как последний инструмент для политической мобилизации населения и поддержания рейтингов первого лица. Битва на полях памяти становится все более агрессивной и ожесточенной.
Россия издалека может казаться страной с мощной консолидированной элитой, тесно сплоченной вокруг своего лидера Владимира Путина. Однако реальность совсем другая: элита становится все более фрагментированной и конфликтной.
Какое экономическое наследие получат через четыре с небольшим года те, кто будет определять политику страны во второй половине 2020-х гг.?