Московский Центр Карнеги
- На связи с Карнеги
- Поиск
- Ресурсы Карнеги
Центры Карнеги в мире
Языки
Готовность власти на конструктивный диалог с экономическими агентами и проведение неполитических — но важных для роста эффективности экономики — реформ могли бы стать решающим фактором, способным смягчить последствия правления сегодняшнего режима.
На встрече Трампа и Путина вряд ли удастся урегулировать давние разногласия между двумя странами. Но серьезный диалог об их первопричинах может создать для этого необходимую основу.
Россия и Германия, отношения которых проходят полосу взаимного отчуждения, могут улучшить отношения, если начнут прагматично сотрудничать в снижении уровня противостояния и конфликтном урегулировании в Донбассе, на Кавказе и на Днестре.
После брекзита политическая ситуация в Европе кардинально изменится. Расстановка сил будет другой — это уже понятно по тому, как малые страны-участницы ЕС перестраивают свои отношения.
В моменты кризисов рынки ведут себя достаточно предсказуемо. Однако за шаг до кризиса они легко «поворачивают назад», стабилизируясь под влиянием факторов, которые становятся понятными лишь впоследствии.
Символическое и реальное измерение российской политики входят в радикальное противоречие.
Судя по имеющимся данным, лидерам США и представителям соответствующих ведомств пора задать себе непростой вопрос: оправдывает ли уровень террористической опасности дальнейшее наращивание американского военного присутствия в Африке?
Пример Финляндии показывает, что для формирования общества, устойчивого к внешнему воздействию, необходимы решительность и ресурсы — вложения в национальную безопасность и повышение осведомленности населения о месте страны в современном мире.
В формирующемся геоэкономическом, геополитическом и геостратегическом комплексе Большой Евразии обновленные отношения РФ — ЕС могли бы стать одним из факторов континентальной стабильности.
С тех пор как Грузия обрела независимость, она неуклонно движется к демократии, но перед ней по-прежнему стоит много нерешенных задач, которые требуют от Грузии дальнейшей интеграции с Западом, улучшения отношения с Россией и развития контактов с другими партнерами.
На XIX съезде китайской компартии председатель КНР Си Цзиньпин предложил не только своей стране, но и всему миру всеобъемлющую и амбициозную программу развития, реализация которой может оказать серьезное влияние на сферы глобального управления, международных торговли и безопасности.
Не изменения, а их отсутствие — консолидационная и прагматическая основа модели выживания российской власти. Тем не менее система едва ли выживет, если не будет подвергнута коррекции.
Роль Пекина и его реакция на нынешний экономический кризис в Венесуэле заслуживают дальнейшего изучения, особенно в свете основной модели отношений Китая с этой развивающейся страной — «займы в обмен на нефть».
Удаленность Юго-Восточной Азии и российская неопытность в этом регионе делают полноценное вовлечение АСЕАН в большой евразийский проект, предлагаемый РФ, едва ли не самой сложной его частью.
Политика США в сфере поддержки демократии подвергается сейчас серьезному испытанию, но списывать Америку со счетов как одного из главных поборников демократии в мире было бы преждевременно.
В Молдавии, оказавшейся между ЕС, который стремится поддерживать диалог с Восточной Европой, и Россией, разрабатывающей собственные интеграционные схемы, исторические традиции, экономические связи и внутриполитические факторы сплелись в настолько запутанный клубок проблем, что справиться с ними будет совсем не просто.
Белоруссия и Россия исторически крепко связаны между собой, но после аннексии Крыма, когда у Москвы и Минска появились разногласия, их партнерство могло стать уже не таким прочным. США и их союзники должны учитывать это обстоятельство, корректируя свою политику в отношении Минска.
Цель исторической политики, при помощи которой власть управляет страной, — консолидация нации на основе государственной версии истории. На деле же эта политика разъединяет нацию, так как невозможно охватить все общество одним типом официальной памяти.
Политический режим Владимира Путина, отсчитывающий свой срок с 2000 года, уже проходил через крупные кадровые пертурбации, однако на нынешнем этапе речь идет о чем-то совершенно новом.
Российская военная операция в Сирии не просто самое масштабное применение вооруженных сил страны за рубежом со времен десятилетней войны в Афганистане. Это абсолютно иной способ ведения войны по сравнению с тем, что Москва делала прежде.