Гибридная война России и Запада

Подкаст Московского центра Карнеги: Александр Баунов, Кадри Лиик и Дмитрий Тренин обсуждают обострение конфронтации России и Запада

Россия ведет переговоры не как страна, которая собралась вести войну, а как страна, которая, в случае чего, может себе ее позволить

Если главная угроза, с точки зрения Москвы, – это приближение военной инфраструктуры НАТО к западным российским границам, то было бы логично сосредоточиться именно на этой инфраструктуре, а не на теоретической возможности расширения НАТО как таковой

Российские требования к США и НАТО – это на самом деле стратегические цели российской политики в Европе. Если не удастся достичь их дипломатическим путем, они будут реализовываться иными способами

Даже если в ОЗХО дело не дойдет до санкций против России или ее выхода из Организации, затяжное противостояние остается лучшим из возможных сценариев. Хорошего в этом мало, потому что оно подрывает эффективность запрета на химическое оружие

При таком замахе российских требований возникает проблема «недобора достижений» и «неуместной скромности конечного результата» в сравнении с затраченными усилиями. Почти не остается пространства для провозглашения победы, если то, что удастся получить, будет намного меньше того, чего требовали. Это политическая проблема, которую нужно просчитывать, прежде чем делать свою заявку публичной

Критически значимая часть правящего российского истеблишмента, включая президента Путина, серьезно относится и к экологическим угрозам, и к заявленному Западом зеленому переходу, который потребует от России перестройки ее собственной экономики. А для самого Путина предложения сотрудничать против общей угрозы поверх текущих противоречий – излюбленный прием внешней политики

Москва воспринимает НАТО прежде всего как платформу для американского военного присутствия в Европе. Жесткий дипломатический ответ России на действия Альянса показывает, что российское руководство укрепляется во мнении, что в условиях усиливающегося противостояния с США нет смысла разговаривать с подчиненными им структурами

Для Москвы долгое правление Меркель было временем относительной – пусть и не всегда приятной – предсказуемости. Путин часто не соглашался с немецким канцлером, но, несомненно, уважал ее. Отношения Москвы с крупными державами всегда сильно зависели от того, как складываются личные контакты с их лидерами. Поэтому и будущее российско-немецких отношений во многом предопределит то, кто станет преемником Меркель

Решения, исходящие от НАТО, могут быть малоприятными для Москвы, но они, как правило, последовательны и предсказуемы. А вот от облегченных структур типа AUKUS можно ждать любых фортелей и импровизаций, неизбежно умножающих политические риски