В России влияние Болтона часто усматривали в выходе США из Договора по ракетам средней и меньшей дальности и в отсутствии интереса к продлению Договора СНВ-3. Но скорее решение Трампа по ДРСМД и его отношение к СНВ-3 основываются не столько на принципиальной позиции «долой контроль над вооружениями!», сколько на видении Китая как главной угрозы для США
И Путин, и Трамп неоднократно заявляли, что их страны должны занять лидирующие позиции в мире по технологии 5G. Но Китай уже обгоняет США в области внедрения 5G. Китай, видя мировые тенденции, старается им соответствовать, в том числе и в вопросе диапазонов частот. А Россия и США здесь выбрали свой, особый путь, где страх за национальную безопасность перевешивает технологические амбиции
Возвращение России в Большую семерку невозможно, но невозможно и решение многих важных для семерки проблем без нее. Доверительный контакт с российским руководством, возможность незримо представлять Россию на ее собраниях – важный дипломатический актив, который Франция не хотела бы упустить
Финансовые санкции, смысл которых сводится к ограничению кредитования, пока неэффективны в силу того, что у России сейчас одновременно три профицита: федерального бюджета, торгового баланса и счета текущих операций. У российского государства и у большей части российского бизнеса (по крайней мере того, который в принципе может привлекать инвестиции за рубежом) просто нет потребности в серьезном кредитовании
Евросоюз переходит на охранительные позиции. Это не изоляционизм, а прагматизм, который означает пересмотр идейной базы и резкое снижение желания проецировать силу, в том числе и мягкую. Для отношений России с ЕС это означает, что им предстоит период, когда любого рода амбиции становятся неактуальными, а доминировать будет стремление сократить издержки и риски
Политика Вашингтона в отношении Москвы определяется не в Белом доме, а в Конгрессе, и Трамп бессилен ее корректировать. Смысл встречаться, однако, есть. Главным пунктом повестки дня отношений России и США уже пять лет является предотвращение случайного вооруженного столкновения между двумя странами, способного привести к ядерной войне
Противостояние европейских прагматиков и скептиков по отношению к России на этом не закончится. Прагматики теперь надолго останутся в зоне повышенных политических рисков – и в Совете Европы, и в своих собственных странах. Любые действия или даже заявления России, которые могут прямо или косвенно подтверждать опасения скептиков, теперь будут вызывать шквал критики не только в адрес Москвы, но и в адрес тех, кто позволил российской делегации вернуться в Парламентскую ассамблею
Телефильм о подвиге советского народа на фоне вранья системы – даже не всей, а отдельных ее представителей – едва ли тянет на русофобское высказывание. Но в контексте нынешних российско-американских отношений это еще и дерзкий вызов: американцы и европейцы способны писать русскую историю убедительней, чем сами русские
Глобализации Кремль доверяет больше, чем своему Генштабу. Новая мультиглобальность дала ослабевшей России аномально сильные карты. Москва полагается на глобальные сети, перераспределяющие волатильность. Русские эскалации зондируют норы в миропорядке, их перспективность и глубину. Вторая статья триптиха
Визит Помпео в Россию – это не перезагрузка и не разрядка. Российско-американский диалог восстановлен, но его продолжение не обещает скорых соглашений. Отношения остаются в целом конфронтационными, продолжают искрить в разных местах. В таких условиях контакты на высоком уровне важны скорее для уменьшения недопонимания и предотвращения просчетов, чем для развития полноценного сотрудничества
