Московский Центр Карнеги
- На связи с Карнеги
- Поиск
- Ресурсы Карнеги
Центры Карнеги в мире
Языки
Государство всегда затыкало пробоины в своем корпусе живыми людьми. И это — еще и это, помимо фамилий героев, получивших мизерную компенсацию и забытых страной и ее учебниками – показал нам сериал «Чернобыль».
Ажиотажный интерес китайского бизнес-сообщества к ПМЭФ не должен вводить в заблуждение. Его единственная причина — приезд председателя Си, который в ходе визита согласился доехать до Петербурга.
Федеральному центру и лично первому лицу крайне важно протолкнуть Александра Беглова на пост губернатора Санкт-Петербурга любой ценой. На победу на выборах брошены ресурсы истории – конечно, это может позволить себе только кандидат власти.
Возможности эпистемической революции не ограничиваются тем, что можно покорно принимать скомпонованные другими причинно-следственные цепи. А в том, что можно и нужно проверять их и создавать свои собственные.
Крымский консенсус никуда не делся, но это уже холодный застывший бетон, а не горячая эмоциональная лава. Маленькие победоносные войны вкупе с поцелуями со священнослужителями и почти обсценной антизападной риторикой перестали работать на рост показателей президента — и это самое важное, а не доли процентов.
Евросоюз сам загнал себя в неприятную ситуацию, когда ему приходится отстранять от управления ЕС целую пачку восточноевропейских партий, которые остаются правящими у себя дома и занимают первые места на выборах в Европарламент.
I Съезд народных депутатов СССР, начавшийся 25 мая 1989-го и продлившийся до 9 июня, показал, насколько дальше ушло советсое общество в развитии от своего политического руководства.
Когда СМИ и их владельцы подотчетны не читателю, а верховному политическому классу, совмещать профессионализм и управляемость не получается
Российским реформам повезло: у них был и есть Дед, гуру и патриарх в одном лице Евгения Ясина.
Отсутствие опыта даже в заочных «переговорах» с Путиным обнаружило некоторые преимущества Зеленского: он обновил язык разговора.
Словосочетание «хамон и пармезан» стало ироническим обозначением чрезмерно изысканных притязаний западноориентированных классов российского общества. Но проблема, скрывавшаяся за этим ярлыком, не сводится к различиям в потребительских предпочтениях разных социальных страт, страдающих от многолетнего падения реальных располагаемых доходов.
Риски непреднамеренной эскалации конфликта, возникающие в результате переплетения ядерных и неядерных вооружений, более серьезны, чем нас предупреждают, и они, вероятно, будут только расти в будущем.
Не стоит удивляться тому, что уважение к Сталину стало социальной нормой – это логичный итог двадцатилетия Владимира Путина у власти.
Отношения Москвы и Вашингтона переживают очень непростой период. Но даже сейчас стороны чувствуют, где проходят красные линии, пересекать которые нельзя. Это позволяет купировать угрозу разрастания локальных столкновений до глобального уровня. О том, почему это так и стоит ли бояться, что инцидент в киберсфере может спровоцировать большую войну, «Профиль» побеседовал с Дмитрием Трениным.
Forbes публикует отрывок из книги Андрея Мовчана «Россия в эпоху постправды: здравый смысл против информационного шума», которая выходит в издательстве «Альпина» в конце апреля. Автор в главе «Финансовый грабеж» рассуждает о том, почему в России невозможно соблюдать законы.
Если каналы обратной связи власти с людьми перестают действовать или «текут» исключительно в одном направлении — от правоохранительных и надзорных органов к гражданину, но не обратно, основным средством этой обратной связи станет забор.
Прогнозировать — значит фантазировать. Прогнозировать в России, где будущее определяется личной волей маленькой группы людей, значит фантазировать вдвойне. Но в этой фантазии можно быть последовательным: достаточно примерно понимать психологию принимающих решения.
Протест регионализируется и локализуется. Ему уже не нужна всероссийская солидарность. Достаточно солидарности Архангельска и Сыктывкара и ярко выраженной антистоличной направленности.
Защита Серебренникова, как и все остальные более или менее сложные сюжеты российской жизни, строилась на уповании на изменение позиции главы государства, что лишний раз подчеркивает авторитарно-персоналистский характер российского политического режима.
Стремительная милитаризация превратила российские средние школы в военные части, а детей – в солдат всех прошлых и будущих войн.