Московский Центр Карнеги
- На связи с Карнеги
- Поиск
- Ресурсы Карнеги
Центры Карнеги в мире
Языки
Forbes публикует отрывок из книги Андрея Мовчана «Россия в эпоху постправды: здравый смысл против информационного шума», которая выходит в издательстве «Альпина» в конце апреля. Автор в главе «Финансовый грабеж» рассуждает о том, почему в России невозможно соблюдать законы.
Если каналы обратной связи власти с людьми перестают действовать или «текут» исключительно в одном направлении — от правоохранительных и надзорных органов к гражданину, но не обратно, основным средством этой обратной связи станет забор.
Прогнозировать — значит фантазировать. Прогнозировать в России, где будущее определяется личной волей маленькой группы людей, значит фантазировать вдвойне. Но в этой фантазии можно быть последовательным: достаточно примерно понимать психологию принимающих решения.
Протест регионализируется и локализуется. Ему уже не нужна всероссийская солидарность. Достаточно солидарности Архангельска и Сыктывкара и ярко выраженной антистоличной направленности.
Защита Серебренникова, как и все остальные более или менее сложные сюжеты российской жизни, строилась на уповании на изменение позиции главы государства, что лишний раз подчеркивает авторитарно-персоналистский характер российского политического режима.
Стремительная милитаризация превратила российские средние школы в военные части, а детей – в солдат всех прошлых и будущих войн.
Даже если бы Зузана Чапутова, новый президент Словакии, проиграла выборы, все равно бы предъявила образец политика нового типа.
Еще одна красная линия перейдена: Сталин велик в масштабе телевизионного экрана.
Дидактический мотив таких задержаний всегда один: не защищен никто. Но этот урок все никак не усвоят ключевые представители российской элиты.
Сама по себе цифровая трансформация, которая у нас стыдливо заменяет нормальную модернизацию, в том числе политическую, не решает проблем. Потому что оцифровываются старое содержание и устаревшие процессы.
Крым стал рутиной и в то же время расколол нацию, склеенную одним мифом о культурно-историческом значении полуострова для русского сознания. Он превратил в изгоев часть российских граждан, которая не согласилась с тем, что «Крым наш».
Россия превратила Крым в один из своих экспортных брендов, но при этом провинциализировала реальный Крым, лишив его будущего. Так выглядит паттерн нового русского колониализма.
Торговая война между Китаем и США близка к завершению. Однако и в Пекине, и в Вашингтоне понимают, что мирный договор будет не концом экономического противостояния двух сверхдержав, а лишь прологом к еще более ожесточенной войне.
Андрей Колесников рассуждает о возможных результатах предстоящих выборов на Украине и последствиях победы основных кандидатов для российско-украинских отношений.
С середины 2018 г. президент уже не бог, а всего лишь богочеловек. Поддерживается его божественное тело, а к социально-экономическому есть вопросы. Пьеса от митрополита должна помочь это противоречие разрешить.
Государственная система управления становится все менее эффективной, уровень коррупции все выше, руководство дряхлеет, методы управления страной оказываются все более устаревшими. И мы, конечно, придем к тому, что система исчерпает свои ресурсы для поддержания социальной стабильности.
Индекс доверия правоохранительным органам в переломном с точки зрения показателей доверия к власти в целом 2018-м начал обвально рушиться.Проблема даже не в том, считают или не считают граждане правоохранительные органы в достаточной степени профессиональными. Они считают эти органы несамостоятельными и зависимыми.
Реальность не выглядит так, что, сохранив Крым и условно Донбасс за собой, но включившись в «дело Скрипалей» конструктивно на стороне западного следствия, Россия что-то выиграет. Это будет лишь повод сказать: мы же говорили.
Гордость за историю – это психологическая компенсация за убогость сегодняшнего состояния и за неясность целей и характера путинского «прорыва».
Построение социализма внутри государственно-монополистического капитализма, заявленное Владимиром Путиным в послании Федеральному собранию, возможно лишь на бумаге — она стерпит любые обещания.