Московский Центр Карнеги
Пекин не оставляет без ответа обвинения США и их союзников в том, что упустил начало пандемии. От исхода этой PR-войны во многом зависит отношение к Китаю после кризиса.
23 апреля 1985 года состоялся пленум ЦК КПСС, который считается началом перестройки в СССР. Преобразования были связаны с именем нового генсека Михаила Горбачева, который очень быстро приобрел большую популярность в обществе. Почему перестройка закончилась распадом Советского Союза? Можно ли было реформировать страну каким-нибудь другим способом? Какую роль в этом сыграли чекисты и американцы? На эти и другие вопросы о перестройке «Медуза» попросила ответить Андрея Колесникова.
Лидеры самопровозглашенных государств объявили о переименовании Донецка и Луганска на время празднования Дня Победы в Сталино и Ворошиловград соответственно. Это продолжение гибридной войны другими средствами: памятники и топонимы всегда маркируют определенную идеологию и политическую линию.
Девять дней назад ушел Александр Тимофеевский — критик и публицист, литератор и киновед, «внутренний критик» и профессиональный редактор, объединявший вокруг себя множество думающих и интересных людей.
Нет никакой уверенности, что нынешние шесть кризисов будут очистительными и что-то во власти радикально изменится. Возможно, они просто станут «новой нормальностью» и мы с ними научимся жить. Тем более если, как теперь принято шутить, в эту «новую нормальность» проведут интернет.
Старый социальный контракт — мы вас подкармливаем, а вы за нас голосуете — пожалуй, переживает эрозию, хотя еще и не разорван. Вот эта эрозия — и есть единственное предсказуемое изменение социальной среды после коронавируса.
Предлагая ограничить цены на продукты питания, «Единая Россия» повторяет ошибки позднего СССР.
Возобновление экономики — во многом вынужденная мера, поскольку Китай не может оставить без источника заработка миллионы людей, в стране просто начнутся бунты.
Кормильцем и государства, и страны после кризиса сможет стать исключительно частный предприниматель-налогоплательщик, умеющий работать в конкурентных рыночных секторах. А значит, понадобятся и рынок, и конкуренция, и предприниматели.
Человек советский отчасти сохранился со всеми его рефлексами, отчасти исчез. Но его заменил человек не постсоветский даже, а неосоветский. Он выходит на сцену и звонким комсомольским голосом рассказывает о том, «как хорошо было в стране советской жить» и «как нельзя было выйти на улицу в 1990-е».
Вирус меняет мир. Точнее, он разгоняет процессы изменений, которые уже идут. До пика пандемии еще далеко, итоги подводить рано, но некоторые черты будущего уже проступили.
Как официальное лицо, отвечающее за борьбу с пандемией, Собянин в большей степени заметен в качестве вирусоборца, чем президент и премьер.
Обращение Владимира Путина к народу ознаменовало новый коронавирусный социальный контракт: «Мы делаем вид, что вам платим, вы даже не делаете вид, что работаете».
Чем жестче режим, тем веселее атмосферные явления — что при Брежневе, что при Путине.
Каковы уроки пандемии, если они вообще есть? Мир стал теснее — земля плоская и сильно глобализированная. До такой степени, что по ней стремительно распространяются не только товары, услуги, капиталы, технологии, образцы обыденного поведения, но и смертоносные вирусы.
Государство, с точки зрения историков, не должно «рулить» историей. Оно должно помогать просвещать, а не заниматься, «клиотерапией». Клио, дочь Зевса и Мнемозины, не для этих целей существует. Она не лечит и не калечит. Она муза, которая прилетает к историкам, чтобы им лучше работалось.
В возрасте 95 лет скончался Дмитрий Язов — последний маршал Советского Союза, бывший министр обороны, чья карьера закончилась в августе 1991-го введением танков в столицу собственной страны.
Современная Россия строит свою политическую легитимность на абсолютной преемственности по отношению к Советскому Союзу.
Советское клише о внезапности нападения Германии как оправдание поражений первых дней пережило все постсоветские десятилетия и обрело новую энергию после того, как пакт Молотова-Риббентропа и секретные протоколы были оправданы практически официально в статьях высокопоставленных чиновников Мединского и Нарышкина.
России на евроатлантическом направлении будет по-прежнему трудно. Ее главный международный резерв — запуск модели внутреннего развития как часть начавшегося процесса политического транзита.